Вермахт и оккупация - [96]

. Но фашистским органам не удалось достичь той цели, к которой они стремились, ибо ОУН уже давно раздирали внутренние противоречия. При подходе советских войск целые отряды ОУН прекращали сопротивление и складывали оружие. Большую роль при этом сыграли разъяснительная работа политорганов, а также указ правительства СССР, который избавлял от наказания тех, кто добровольно прекратил сопротивление и сложил оружие. Но часть банд и после освобождения территории Красной армией терроризировала сельское население и нападала на мелкие подразделения советских войск, а также на руководящих партийных работников и государственных служащих. Жертвой одного из их нападений пал командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин. Террористические банды националистов действовали и в Прибалтике.

Попытки буржуазно-националистических подрывных организаций сорвать восстановление советского строя и помешать мобилизации населения на восстановление народного хозяйства даже в тех районах, где в результате длительной фашистской и буржуазно- националистической пропаганды среди некоторых слоев населения стали наблюдаться явления идеологического разложения, с самого начала были обречены на провал потому, что их антинародные действия находились в непреодолимом противоречии к позиции трудящихся масс этих районов. Трудовое население оказывало всестороннюю поддержку Красной армии и принимало активное участие в восстановлении советской власти и нормальных, регламентированных советскими законами условий жизни. Весной 1944 г. в освобожденных областях Украинской ССР добровольно вступили в Красную армию десятки тысяч граждан. К этому времени около 300 тыс. советских военнослужащих украинской национальности и более 10 тыс. украинских партизан за героизм, проявленный в боях против фашистских оккупантов, были награждены правительственными наградами. Быстрыми темпами разворачивалось восстановление разрушенной промышленности и сельского хозяйства.

Напрасно надеялись оккупационные органы, что при своем бегстве смогут опереться на вооруженные организации навербованных ими бандитов. Часть членов этих организаций, поступившая на службу к оккупантам под давлением сложившихся обстоятельств и теперь прозревшая благодаря разъяснительной работе советских органов, использовала крах оккупационного режима, чтобы окончательно отмежеваться от него. Например, 20 мая 1944 г. Роткирх сообщал штабу оперативного руководства ОКВ, что всю литовскую полицию вместе с ее начальником генералом Плехавичусом ввиду ее абсолютной ненадежности пришлось разоружить и арестовать. Весьма характерным показателем ситуации могут служить, например, слова гебитскомиссара г. Новогрудок (БССР), который в своем последнем перед бегством донесении писал: «В дни эвакуации тыловая оборона полностью отказала. Большая часть сил с оружием в руках перешла на другую сторону. То же самое относится и к белорусским охранным подразделениям. Лишь небольшой процент вместе с немецкими полицейскими силами ушел на запад».

И действительно, на стороне бежавших оккупантов добровольно осталась лишь небольшая кучка по-настоящему профашистских и насквозь пропитанных буржуазно-националистическим духом элементов, которые, оказавшись из-за своих кровавых преступлений в лагере врагов народа и советской власти, теперь надеялись избежать заслуженной кары.

2. Широкое применение политики «выжженной земли» при отступлении фашистских войск с территории СССР

Правящие круги фашистской Германии были готовы, как это выяснилось в последний период войны, пожертвовать немецким народом ради своих корыстных интересов. Что значило для них существование других народов, особенно тогда, когда встал вопрос о спасении их режима от гибели! Это главное обстоятельство в сочетании с ярым антикоммунизмом и определяло характер действий фашистских органов при отходе с временно оккупированной советской территории. При этом фактически их варварство, при помощи которого они пытались добиться своих целей в войне с Советским Союзом, проявилось в новых, еще более жестоких формах. Это предельно ярко отразилось в мероприятиях, направленных на полное опустошение оставляемой советской территории, которые дополнились еще и массовым угоном населения при отступлении фашистских войск.

Практика фашистского военного руководства в проведении политики «выжженной земли» и массового угона советских людей вошла на основании положений Гаагской конвенции от октября 1907 г., а также статьи 6 «б» Статута Международного военного трибунала в число обвинений, предъявленных нацистским преступникам на Нюрнбергском процессе. И несмотря на это, бывшие гитлеровские генералы и некоторые буржуазные историки старались оправдать эти явные преступления ссылкой на якобы «военную необходимость». Так, Манштейн после крайне искаженного описания событий, связанных с предпринятыми под его руководством разрушениями и массовым угоном населения во время отступления к Днепру, пытается оправдаться, утверждая: «В этом случае все мероприятия, проведенные немецкой стороной, были вызваны военной необходимостью».