Вермахт и оккупация - [31]
Как и в военной области, господствующие круги Германии при своей оценке позиции советского населения на оккупированных территориях исходили из неправильных предпосылок. Хотя, как об этом свидетельствуют подготовительные меры, оккупанты уже с самого начала предвидели сопротивление их режиму, однако они основательно ошиблись относительно характера и размаха этого сопротивления. Гитлер выразил господствовавшее повсюду мнение относительно силы сопротивления советского населения, когда он на совещании с руководящей верхушкой вермахта заявил 17 марта 1941 г.: «Мировоззренческие узы еще недостаточно прочно сплачивают русский народ. После устранения функционеров он будет расколот».
Иллюзорность этого мнения проявилась уже в первые недели и месяцы войны со всей ясностью. Как и весь советский народ, население оккупированных областей защищало не только свою родину от актов захватничества и насилия со стороны фашистских агрессоров, оно одновременно боролось за существование социалистического государственного и общественного строя. Защита социалистического отечества, интернациональное значение которой подчеркивал уже В.И. Ленин в тяжелые дни после насильно навязанного кайзеровской Германией грабительского Брест-Литовского мира, определяла содержание этой борьбы и имела решающее значение для придания ей массового характера.
В отличие от порабощенных фашистской Германией капиталистических стран Европы, в которых прогрессивные и патриотические народные силы вели борьбу против оккупантов, рассчитывая в основном лишь на самих себя, советское движение сопротивления с самого начала являлось интегрированной составной частью борьбы всего советского общества против агрессоров. Борьба советских войск на фронте, трудовой героизм населения и действия против оккупационного режима в тылу фашистских войск создали нерушимое единство. Эта борьба во всем ее размахе проходила под руководством Коммунистической партии Советского Союза и советского правительства. 29 июня 1941 г. ЦК Коммунистической партии Советского Союза и Совет Народных Комиссаров потребовали в совместной директиве, адресованной руководителям партийных и государственных органов прифронтовой полосы, организовать народное сопротивление и создавать в областях, занятых фашистскими войсками, партизанские отряды и диверсионные группы. В ней говорилось, что в оккупированных областях для врага и его пособников должны быть созданы невыносимые условия. Врага необходимо преследовать на каждом шагу и уничтожать, его мероприятия следует срывать. В соответствии с этим местные органы Коммунистической партии Советского Союза и Советского государства обратились с призывом организовать народное сопротивление. Эти директивы были дополнены решением Политбюро ЦК Коммунистической партии от 18 июля 1941 г. об организации борьбы в тылу германских войск. В решении были изложены задачи борьбы партийных органов оккупированных областей в подполье и вопросы организации народного сопротивления.
Эти призывы и директивы имели большое мобилизующее значение. На их основе в областях, которым угрожало дальнейшее продвижение противника, заблаговременно организовывалось сопротивление против оккупационного режима. Одновременно возникла всеобъемлющая сеть нелегальных партийных и комсомольских комитетов с большим числом первичных организаций и групп.
На больших территориях западной части СССР, однако, народное движение Сопротивления с самого начала развивалось в тяжелых условиях оккупации. Большая часть зачастую спонтанно возникших, недостаточно вооруженных партизанских групп и групп движения Сопротивления действовала, рассчитывая лишь на свои силы. Однако и здесь сопротивление захватчикам вскоре приняло характер массового движения. Уже в середине августа численность действовавших лишь в Белоруссии партизан составляла 231 отряд (примерно 12 тыс. бойцов)[92].
В особенно сложных условиях развивалась борьба сил сопротивления в Прибалтийских советских республиках, а также в западных районах Украины и Белоруссии, где советская власть была установлена лишь в 1939 и 1940 гг. Время, прошедшее до фашистского нападения, было, конечно, недостаточным для осуществления социалистических преобразований во всех областях общественной жизни, особенно в области идеологической. Так, в промышленности и торговле Эстонской ССР еще имелось большое число частных предприятий. Социалистическое развитие сельского хозяйства сделало лишь свои первые шаги[93]. Подобным было положение и в других названных выше областях. Правда, эксплуататорские классы повсюду сошли со сцены в основном без борьбы. Однако их еще в большом числе представляли мелкие капиталисты, кулаки, реакционное духовенство, бывшие чиновники буржуазных правительств и другие антинародные элементы, которые связывали с нападением фашистских войск надежду на восстановление капиталистических порядков. Многие из них оказались при этом помощниками фашистов в проведении оккупационной политики
