Верлен и Рембо - [11]

"Вот перед вами непредвзятый портрет знаменитейшего из вождей символизма. Лицо очевидного дегенерата, асимметрия черепа, черты монголоидного типа. Далее: патологическая страсть к бродяжничеству, дипсомания, половая распущенность, болезненные фантазии, слабость воли, неспособность обуздать инстинкты. И как следствие того — глубокая душевная тоска, рождающая проникновенные ламентации. В затуманенном мозгу этого слабоумного старика в минуты мистического экстаза возникают видения — ему являются святые и сам Господь".

В августе 1867 года Верлен, собираясь в Арденны, решил нанести визит великому патриарху, который летом покидал свой остров и перебирался в Брюссель к сыну Шарлю. Разумеется, Верлен предварительно написал Гюго, обратившись с почтительной просьбой об аудиенции. Мэтр относился к нему благосклонно, поскольку Верлен опубликовал о нем статью, полную энтузиазма. И вот Юпитер собственной персоной явился смущенному гостю. Верлен был крайне взволнован, но его обласкали и удостоили особого внимания, поскольку Гюго прочел или хотя бы пролистал "Сатурнические стихотворения": кое-что похвалил, кое-что не одобрил, но даже критические замечания из таких уст были лестными для двадцатитрехлетнего поэта. По поводу знаменитого парнасского лозунга "бесстрастие" Гюго снисходительно заметил: "Вы от этого скоро откажетесь". Слова оказались пророческими — во всяком случае, по отношению к Верлену. Молодой поэт был настолько переполнен впечатлениями от встречи, что не обратил ни малейшего внимания на Брюссель — "роковой" для него город. Простившись с Гюго, он тут же отправился на вокзал.

В Брюсселе, между тем, вышли в свет "Подружки" — второй сборник стихотворений Верлена, который укрылся под псевдонимом Пабло де Эрлагнец-Сеговия. Издатель Пуле-Маласси в свое время выпустил "Цветы зла" Бодлера, затем обанкротился и перебрался в Бельгию, где стал специализироваться на книжонках эротического характера. Ремесло это было небезопасным: на французской границе весь тираж "Подружек" конфисковали и уничтожили по постановлению суда города Лилля от 6 мая 1868 года, а Пуле-Маласси пришлось заплатить 500 франков штрафа. Верлен не пострадал, но это было его первое столкновение с юстицией — правда, на отдаленном расстоянии и под чужим именем.

Примерно в это же время Верлен становится завсегдатаем узкого кружка, в котором главную роль играла Нина де Вилар. Эта необыкновенная женщина позднее станет героиней романов: Катюль Мендес посвятит ей свой роман с ключом "Дом старухи", английский писатель Джордж Мур — "Воспоминания о моей жизни мертвеца". Считается, что именно она изображена на картине Мане "Женщина с веером": если это действительно так, портрет был сделан незадолго до того, как Нина потеряла рассудок. Она умерла в состоянии полного безумия в 1884 году, когда ей едва исполнился сорок один год.

Но Верлен познакомился с ней, когда ей было двадцать пять и ничто не предвещало столь ужасного конца. У нее было солидное состояние — примерно пятьдесят тысяч франков (позднее бесследно улетучатся и деньги). Она была виртуозной пианисткой и сочиняла романсы, увлекалась верховой ездой и фехтованием, а также спиритизмом. Однако более всего привлекали ее молодые и талантливые мужчины. В 1864 году она вышла замуж за графа Эктора де Калья, что нисколько не мешало ей принимать у себя цвет тогдашней литературной и артистической богемы. С мужем она рассталась довольно быстро, ибо граф пил настолько безбожно, что Нина этого не выдержала, хотя сама была большой любительницей абсента и приобщила к нему свою старенькую мать. Она была музой (и любовницей) тех, в ком видела воплощение поэзии — в ее объятиях побывали Шарль Кро, Катюль Мендес и многие другие. Что касается графа Вилье де Лиль-Адана, то он попросту жил какое-то время у нее на содержании, а в ответ на упреки друзей говорил: "Сколько шума из-за нескольких котлет!"

"Салон" Нины представлял собой фантастический мир, где не существовало никаких условностей и больше всего ценились безумства. Желчные Гонкуры называли его "мастерской по расстройству разума", что оказалось пророчеством — по крайней мере, в отношении самой хозяйки. Верлен с наслаждением окунулся в эту атмосферу вечного праздника, легкого флирта и салонной комедии. Окружающая действительность внушала отвращение и пугала. "Франция с вытаращенными глазами", отравленная страстью к деньгам, отупевшая и ожиревшая, была объектом бесконечного сарказма. Никогда еще пропасть между "глупой толпой" и "поэтом-творцом" не казалась такой бездонной. Верлен отнюдь не был социалистом — его ненависть к прогнившей Второй империи проистекала из внутреннего аристократизма духа. Но у Нины бывали и настоящие "красные": Валлес, Флуранс, Риго.

14 января 1869 года все парнасцы, посещавшие салон Нины и салон мадам де Рикар, назначили друг другу свидание в театре "Одеон", чтобы устроить овацию одноактной пьесе в стихах "Прохожий" — автором ее был Франсуа Коппе. Пьеса прошла триумфально — во многом благодаря молодой и почти никому не известной актрисе по имени Сара Бернар. Однако энтузиазм парнасцев не всем пришелся по нраву, и фельетонист Виктор Кошина на следующий день разразился негодующей статьей, где поносил последними словами клаку, устроенную этими "гадкими мальчишками". Оскорбительное выражение было немедленно подхвачено, и с той поры парнасцы стали собираться раз в месяц на ужин "Гадких мальчишек" в кафе театра Бобино — недалеко от места сражения и победы. Успех Коппе не вызвал никакой ревности у Верлена. Он вообще не был завистлив и всегда был щедр на похвалу — качество довольно редкое для литератора.