Верховный Главнокомандующий - [89]
— Неужели, всё так плохо?!
Впрочем всё, что он сказал, или ещё только собирается сказать — я и сам прекрасно знаю.
«Первая шашка России» печально покачал головой:
— Все подготовленные в мирное время солдаты, уже практически кончились. Получаемые пехотой этим летом пополнения, в значительной части состоят из «ратников 2-го разряда» — то есть людьми, до этого не служивших. После нахождения их, в течении нескольких недель в запасных батальонах — где их никто почти не учил, за отсутствием должного числа унтеров и офицеров, их безоружными и кое-как обмундированными толпами отправляют на фронт — где они сразу же попадают в ад самых кровопролитных боёв, которые только знает история!
В принципе, всё это мне уже давно известно, но надо поддержать разговор — «вербуя» этого выдающегося военноначальника, в число моих стойких и даже фанатичных приверженцев:
— Почему так вдруг плохо стало с кадрами? Почему, даже унтер-офицеров нет — чтоб обучить пополнения?!
— «Что имеем — не храним, потерявши — плачем…». Мобилизация в самом начале войны, Государь, была проведена просто на удивление бестолково! Очень часто, призванных из запаса старших унтер-офицеров — имеющих опыт японской войны, ставили не на взвод — а на отделение, а то и просто — посылали в бой рядовыми. Про младших унтер-офицеров, я уж просто промолчу! Эти драгоценные кадры погибли в первых же боях без всякой пользы и, теперь на эти ответственные должности, пехотным офицерам приходится ставить полных неумех[115]…
— Плохо… Унтер-офицер — это основа любой армии! Командуют армией я и он — а все остальные, только передатчики моих приказов. Очень плохо! А как дела обстоят с офицерскими кадрами, господин генерал?
Генерал Келлер, только махнул от досады огромной лапищей:
— Основным пополнением строевых офицерских должностей в действующей армии, уже стали — даже, не больные, старые или увечные тыловики! А всякие, прошедшие четырёхмесячные курсы в «школах прапорщиков» при учебных бригадах, «грамотеи»!
— «Грамотеи»?!
— Ну, да! Сначала туда принимали лиц с высшим образованием, затем — с незаконченным высшим и недоучившихся студентов, со средним… Теперь уж, слава Богу, докатились до просто грамотных!
С непередаваемым гвардейским сарказмом, кавалерийский генерал петушил в хвост и гриву своих пехотных коллег:
— Образовательный ценз снижен до крайнего минимума: теперь, в офицерах и выходца из мещан не сразу найдёшь! Как бы не наполовину, школы прапорщиков заканчивают дети крестьян и рабочих…
Короче, «рабоче-крестьянской», российская армия стала ещё задолго до Октября.
— Ну и вместе с тем, отличившихся унтеров и даже просто — солдат из грамотных, очень часто стали производить в прапорщики прямо на фронте — минуя всяческие учебные заведения…
В этом месте я насторожился: появилась некая идея.
— …Одно хорошо: карьера в пехоте стала просто стремительной! Нужда заставила — пришлось донельзя упростить правила производства офицеров в следующие чины. Подполковника, к примеру, можно было получить после 2-месячного командования батальоном — когда, такое раньше было?! Если раньше не убьют, конечно… Любое ранение у пехотных, тоже — очень важный повод для следующего повышения в чине!
Чтоб, моя «идея» сформировалась окончательно, требуются кое-какие уточнения у знающего дело эксперта:
— А как Вы считаете, господин генерал, какие офицеры лучшие получаются — подготовленные в школах прапорщиков в тылу, или «произведённые» на фронте из «отличившихся» унтеров и солдат?
Хорошенько подумав, Келлер ответил:
— С одной стороны, конечно, какая-то базовая подготовка должна быть — на фронте её не получишь… С другой стороны, в школах прапорщиков учат воевать будущих офицеров, те — кто зачастую сам, ни разу пороху не нюхал! Понятия не имеющих про полевые проволочные заграждения, про значение тяжёлой артиллерии и пулемётов, про роль аэропланов и блиндированных автомобилей… Зато, знающих толк в муштре на плацу!
— Без муштры, тоже — никуда! — я вспомнил своё «приятное» времяпровождение в показательной и образцовой советской учебке, — основа армии — дисциплина, а без муштры её не будет.
— Согласен, да дело то не в этом! Уж поверьте мне, Ваше Величество… Как бы это объяснить… Я…
— Объясните на каком-нибудь простом примере, Фёдор Артурьевич!
— Понял! Вот почему, лошадей в армию мы отбираем: эту — кирасирам, эту — гусарам, эту — в артиллерию, а эта — только в обоз и, годится… А почему, в школы прапорщиков — десятки тысяч образованных молодых людей были брошены без всякого разбора?!
Я глубоко задумался и молчал, «обсасывая» появившуюся идею, а генерал продолжал:
— Конечно и среди «этих» всякие попадаются, порой — довольно способные! Помню этим летом, как-то попросил для охраны штаба стрелковый батальон из резерва… Заходит какой-то совсем мальчишка (двадцать два года, как потом оказалось!) и представляется: «Начальник первого батальона, 409-го полка, прапорщик Василевский!»…
— «Двадцать два года»?! Удивительно! — это, не «наш» ли это будущий маршал Василевский, интересно?
— …Интересуюсь, оказывается из недоучившихся студентов, закончил шестимесячную школу прапорщиков. Однако! Да, раньше — чтоб батальон получить…
Получив с помощью временного портала возможность перемещаться в прошлое, главный герой встаёт перед нелёгким выбором: «накосить бабла» и жить в своё удовольствие или попытать изменить ход истории, оптимизировать потери своего народа в первой половине двадцатого века…
Получив с помощью временного портала возможность перемещаться в прошлое, главный герой встаёт перед нелёгким выбором: «накосить бабла» и жить в своё удовольствие или попытать изменить ход истории, оптимизировать потери своего народа в первой половине двадцатого века…
Производственно-попаданческий роман «Максимальное благоприятствование». Самая реальная альтернатива 1941-го года. Вообще-то, задумывался «производственно-заклёпочный» роман, но тут «Остапа понесло» — вы уж извините… Также задумывалось «линейное» прохождение сюжета: прелюдия, «заклёпки» и «финита» — что из этого получилось, то получилось.
Конечно же, прогрессируя, всяк попаднец имеет какую-то — вполне осязаемую цель. Наш Главный Герой поставил своей целью, не особенно изменяя естественного хода истории, уменьшить человеческие потери России в бурном и кровавом начале двадцатого века. Наступило время подвести итоги и узнать: удалось ли ему это? Как усилия ГГ сказались на том самом «естественном ходе» истории? Какая страна получилась в итоге и что её ждёт в будущем?
Молодий український хлопчина Парнас Кавун-Вдупузапердоленко, як був на Майдані – у вишиванці заправленой в жовто-блакитні європейські труси "аля фрау Мрекель", з тризубом в руці і комп'ютером забитим важливою інформацією… Хм, гкхм… Дико извиняюсь – перепутал аннотации своих романов. Сказать по правде – невероятно странный главный герой получился у аффтыря! Попав в эпоху НЭПа и обнаружив её сходство с нашими «лихими 90-ми», он бежит с инфой об послезнании не к Сталину – а к теневому дельцу, дружит не с Лаврентием Берией – а с судимым за коррупцию крупным партийным функционером, перепевает не Высоцкого – а рэпера Децила… Короче, ведёт свою собственную игру – решительно отвергнув все классические попаданческие каноны! Впрочем – читайте и сами всё узнаете.
Это должно было стать одной из глав, пока не законченного большого производственно-попаданческого романа. Максимальное благоприятствование, однако потом планы автора по сюжету изменились и, чтоб не пропадать добру — я решил опубликовать её в виде отдельного рассказа. Данный рассказ, возможно в будущем станет основой для написания большого произведния — если автора осенит на достаточно интересный и оригинальный сюжет. Или, быть может — ему кто-нибудь подскажет.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?