Верховный Главнокомандующий - [271]

«На осиновый кол бы вас всех, Пётр посадил голой жоп…пой, — мысленно ответил сам себе, — что тут думать?!»,

— …Наконец, ни в одной из воюющих стран — кроме нашей с вами, Военное министерство не вело такой ожесточённой «войны» со своим же Верховным Главнокомандующим — как это происходило недавно между Сухомлиновым и Великим Князем и вот-вот разгорится между мной и генералом Поливановым — поощряемом вами к фронде.

Снова — помолчав, спрашиваю:

— ЭТО — ГЛУПОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА, ГОСПОДА?!

Послышалось глухое ворчание, как отдалённые — очень отдалённые раскаты грома… Но, я продолжал:

— Господа депутаты Государственной Думы! Почему, вам примером не служит поведение ваших французских коллег-парламентариев? В прошлом году — в первые дни и недели германского наступления, многим французам тоже казалось, что всё пропало — война проиграна. Да! Была критика, как своего правительства — так и, союзного — британского. Однако, вся Франция знала из уст своих депутатов Парламента: да, были досадные ошибки… Да, имело место гнусное предательство… Но, ошибки будут исправлены, предатели наказаны и вся нация сплотится вокруг своего Верховного главнокомандования и, с честью и победой закончит эту войну!

— В России же, почему-то всё по-другому: вносящая деморализацию безудержная клевета, липкие как грязь сплетни, грызня за власть на всех уровнях… Поиски «врага внутреннего» — вместо сплочения против врага внешнего, наконец!

— ЭТО — ГЛУПОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА, ГОСПОДА?!

Вижу, обеспокоенно переглядываются и привожу самый «убойный» казалось бы, аргумент:

— Как показали последние военные события, я имею в виду — сражение на реке Вилия, из произошедших ранее поражений русское Верховное Главнокомандование сделало правильные выводы. Теперь, надо только дождаться — чтоб предпринятые им меры организационного характера по повышению боеспособности Русской армии начали действовать. Если, мы с вами договоримся за «Круглым столом» и тыл России будет един с фронтом — то на следующий год, Императорская армия нанесёт скоординированный с союзниками удар по центральным державам с двух сторон! Императорский флот высадит десант в районе Черноморских проливов и захватит их — вековая мечта многих поколений лучших русских политиков о «щите князя Олега на вратах Царьграда» сбудется!

Однако, мы не на митинге где-нибудь, я не на броневике с протянутой рукой и передо мною не толпа легковерных обывателей… Это, прожжённые в подобной риторике политики из всероссийской «говорильни» — Государственной Думы.

Вижу — втуне пропадают мои словесные усилия: после первоначального шокового оцепенения, приходят в себя. Усмешки, шепотки друг другу «на ушко» с красноречивой «стрельбой глазками» в сторону меня.

Ладно…

* * *

Наконец то, ради чего я всю эту бучу взбаламучивал:

— Господа! Не хуже вас понимаю, что «российское самодержавие» — как форма политического устройства общества, изжила себя и, требует замены на что-то более современное и прогрессивное…

Удивлённо-настороженные взгляды — от меня явно ожидают какого-то подвоха.

Глубоко сожалеюще вздыхаю и, выпаливаю:

— НО, ЛОШАДЕЙ НА ПЕРЕПРАВЕ НЕ МЕНЯЮТ!!!

«Загудело»: депутаты и прочие иже с ними, переглядываются и, начинают что-то бубнить промеж собой, бросая на меня косые взгляды…

Достаю ещё одну папочку, извлекаю из неё следующую бумажку и, пробежавшись по ней наскоро глазами, делаю предложение — «от которого они не смогут отказаться»:

— Но, как только враг будет разгромлен и военная опасность отхлынет от нашего с вами отеческого порога, обещаю исполнить желание российской общественности и предоставить ей право самой решать вопрос об государственном устройстве страны.

Далее, читаю по бумажке вслух и, чем дольше читаю — вижу, как всё более и более вытягиваются у них от крайнего изумления лица:

«Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая, объявляю свою волю всем нашим верноподданным.

МАНИФЕСТ:

Дни великой борьбы с внешним врагом кончились! В эти радостные дни единения с ликующим по случаю Победы народом нашим, объявляю о своём отречении от Престола Государства Российского и сложении с себя полномочий верховной власти.

Учитывая, что Царевич Алексей — любимый сын мой, не может исполнять обязанности Императора по причине слабого здоровья, а брат мой Михаил Александрович — в виду морганатического брака[215].

ПОВЕЛЕВАЮ:

Не позже чем в течении шести месяцев после подписания мирного договора с Центральными державами, произвести выборы в Учредительное собрание.

Не позже чем через шесть месяцев после созыва Учредительного собрания, выработать Конституцию — основной закон страны и, произвести выборы в новые институты власти.

До сего момента, буду считать себя Верховным правителем России и передача всей полноты верховной власти от меня к новому главе государства (возможно коллективному), состоится в момент его инаугурации и присяге верности народу и конституции.

Манифест вступает в силу и его положения начинают действовать, на другой день после подписания мирного договора между воюющими странами в Европе.

Подпись: Николай».

ТИШИНА…

Такая тишина, что слышно было как где-то высоко-высоко — где-то на почти космической высоте, косяк журавлей печально курлыкая летел куда-то на Юг… А за леском в болотине, квакали о чём-то о своём зелёные лягушки — ещё не переловленные все, членами военной делегации мсье Жакена…