Верховный Главнокомандующий - [263]

Поэтому то, «в реале», «нормальный» Генеральный Штаб был создан в СССР только к концу Великой Отечественной… Её — величайшую в истории России войну, выиграли красные командиры — которые только-только учились в начале и середине 30-х годов и, на момент 22 июня были в званиях майоров да полковников! А от «краскомов» 20-ых годов, репрессированных в 37–38 годах, толку всё равно не было бы… Во многом, именно на этих уцелевших усердных дураках, к началу ВОВ надевших штаны с лампасами, лежит вина в поражениях 41–42 года.

Ну, это всё так — к слову! К делу это не относится.

* * *

Выпив «на посошок» со Свечиным ещё по стакану чая, я проводил его до дверей кабинета и уже попрощавшись было, вдруг вспомнил:

— Александр Андреевич! Случайно не подскажите, что за тип этот — генерал Борисов из Штаба?

Тот, пожал плечами:

— Ничего сказать про него не могу, Государь! Не соприкасался близко ни по службе, ни по дружбе — и, не намерен этого делать впредь. Хотя… Вроде, слышал — дела какие-то у этого генерала с вашим Комендантом Свиты.

— С генералом Воейковым?

— Да, с ним…

Интересно, интересно… Очень интересно!

Какие могут быть «дела» у Коменданта Свиты ЕИВ с одним из предполагаемых лидеров младотурок? Ладно, чуть позже выясню.

Вернувшись к столу, тут же поручил через Секретариат вызвать ко мне генерала Бонч-Бруевича.

* * *

На завтра две новости: хорошая и… Ну, это как посмотреть!

«Великое Посольство», согласно полученной мной срочной телеграмме — наконец-то «отчалило» на поезде от родных берегов по направлению к столице Финляндии — городу Гельсигфорс…

УУУФФФ… УРА!!!

Как будто средней величины планета, с души свалилась…

К обеду, Мордвинов привёз с почтамта письмо с пометкой «Юстасу, до востребования».

«Возможно знакомый Вам Бубнов, так описывает Борисова: «По своей идеологии он больше радикально настроенный политик, чем военный. В своей молодости сей генерал примыкал к революционным кругам и, едва не попался в руки жандармов, чем иногда хвалится меж своими. С тех времён, он сохранил в душе нерасположение — если не сказать больше, к российским властям и Престолу…».

Очень жаль, но никого «Бубнова» я и, знать не знаю — кроме известного кораблестроителя, конечно.

«…Генерал Борисов, человек очень властолюбивый и имеет — хотя и скрытое для посторонних глаз, но сильное влияние на людей над ним стоящих. Хотя, он в последнее время в довольно колких отношениях с генералом Алексеевым — который не даёт ему возможности простирать далеко свое влияние на ход здешних дел».

А, вот и «вождь» наших доморощенных младотурков объявился! Вот бы на кого не подумал, так это на него. Так, так, так… Ну чё с этой инфой делать будем? Побежим с этим «теневым» лидером договариваться о перемирии до конца войны?

Три раза «хахаха»!!!

Поразмыслив хорошенько ещё, звоню Коменданту Свиты Воейкову и вызываю его к себе в кабинет. Явившегося генерала усаживаю в кресло напротив себя и, заглядывая через глаза в самую душу, говорю:

— Ну что, Владимир Николаевич? Поговорим о делах наших скорбных…?!

Глава 36. Ловля младотурка «на живца»

«Не знаешь, что делать, жми на все кнопки разом».

Зигзаг Маккряк.

Всё вышеизложенное в последних главах, рассказывающих о событиях после возвращения с Мейшагольской позиции происходило практически одновременно: в один и то же день, я мог вести переговоры с думцами, «бастующими» министрами или военными представителями стран-союзниц, беседовать с Председателем правительства Горемыкиным или с генералом Келлером, наводить «новый порядок» в Главном Штабе или писать письма своей Гемофилии… Очень плотный график — пострелять, времени оставалось буквально в обрез! Да и, назанимался я этим «делом» в «командировке» так, что признаться — никакого уже удовольствия от него, а зачастую откровенно тошнит.

«Штирлиц — Юстасу:

По некоторым обмолвкам Пустовойтенко, мне начинает казаться, что между Алексеевым и Гучковым, Коноваловым и прочими, зреет какая-то конспирация, какой-то заговор, которому не чужд и Михаил Саввич, а также еще кое-кто…».

И, чем дальше, тем более отчётливо я стал осознавать: заговор против меня существует и «спусковой крючок» его уже нажат! Теперь, дело только в сроках, месте и формах: будут заговорщики ждать до марта семнадцатого года, или улучив подходящий момент совершат переворот раньше. Будут они действовать «классически» — спровоцировав беспорядки в столице нехваткой хлеба и топлива, потом — неповиновение войск, затем — моё «добровольное» отречение под дулом револьвера и, наконец «здравствуй, жоппа Новый Год» — Великая русская революция…

Или же, заговорщики из числа военных попытаются совершить дворцовый переворот — устранив меня с помощью «геморроидальных колик»?

КОГДА, ГДЕ И КАК?!

К концу сентября, от психического напряжения, я уже почти бредил.

Пожалуй, начну с последнего вопроса: КАК?

Что для них окажется предпочтительней — какой из двух вариантов?

В Петрограде «Вице-Императором» сидит и, довольно жёстко действует по моим инструкциям, Великий князь Николай Николаевич… Подберут ли к нему «ключик» Гучков «со товарищи», чтоб устроить «классику»?

Не факт, далеко не факт! По крайней мере, для этого заговорщикам потребуется изрядно времени и усилий.