Верховный Главнокомандующий - [20]
Второго генерала — генерал-квартирмейстер Пустовойтенко, я вычислил тоже по внешности. Пустовойтенко имел то, чего недоставало Алексееву — представительскую, щеголеватую наружность. Других достоинств, современниками и историками за ним замечено не было…
Единственное, что я про него помню — за глаза, его называли «Пустомеленко». Вроде, он кем-то Алексееву приходился — то ли родственником, то ли просто другом детства или одноклассником. С этим надо разобраться: кумовство — хотя бы на таком уровне, надо искоренить. Но, это — попозже…
Маленького роста, кругленький, несколько неопрятно одетый генерал, державшийся нарочито в сторонке, должно быть некто Борисов — играющий при Алексееве роль «серого кардинала». За этим числилась какая-то «тёмная» история — не помню какая именно, а его «гениальность» была сродни помешательству… Или, наоборот?! Нет, больше не помню про Борисова больше ничего — чёртов склероз!
Этих двоих, Алексеев — при назначении Начальником Штаба Верховного Главнокомандующего, привёз с собой. Остальной состав Ставки остался без изменений — как при Великом Князе Николае Николаевиче.
…Тоже, в полном обубуении от моего видона, эти трое проводили меня в большую комнату с длинным столом — за который я без приглашения усаживаюсь и, картами боевых действий на стене.
Первым делом — ещё до «доклада», Алексеев не забыл пропиарить себя и, заодно — по давней русской традиции, лизнуть начальству оппу и накакать на незадачливого предшественника:
— Прежняя Ставка при генералах Янушкевиче и Данилове[27] только регистрировала события; теперешняя, при Вашем Императорском Величестве и ваших покорнейших слугах — в моём лице и лице Михаила Савича, не только регистрирует — но и, реагирует и управляет событиями на фронте и, отчасти в стране…
«Отчасти в стране»? А он, не много ли на себя берёт, этот лампасник?! Но, пока промолчу…
Прерываю поток красноречия, интересуясь:
— Давайте ближе к делу, господин генерал! Расскажите, как происходит ежедневная работа Штаба Ставки Верховного Главнокомандования?
При слове «господин генерал», Алексеев закрутил шеей — осматриваясь по сторонам…
«Интересно, а как к нему мой Реципиент обращался? Как в дневнике к собственному дяде — Верховному Главнокомандующему, что ли? Типа: «Николаша», «Мишаня» — «Вась-вась», да «Мить-мить»…
Тьфу, ты!
Алексеев, хотя и несколько смешался, но с готовностью профессионала — по какой-либо причине, вынужденного разжёвывать прописные истины дилетанту, начал:
— Все разговоры про особую «секретную комнату» со специальными картами, в которые младшие чины — в соответствии с меняющейся обстановкой, сутки напролёт приходят и вставляют новые флажки и вынимают старые — это, просто обывательские россказни…
«Про что это он? Про прообраз штабного планшета, что ли? Жесть… Надо обязательно замутить такую «приспособу».
— …На самом деле, всё обстоит так: офицеры Генштаба, приставленные регистрировать ход боевых действий на отдельных фронтах, раз в сутки отмечают все значимые перемены на них с помощью топографов и чертежников на карте и докладывают о них генерал-квартирмейстеру.
«Значит, Генерал-квартирмейстер[28] у них — некто наподобие нашего начальника Оперативного отдела…».
— …Затем, генерал-квартирмейстер докладывает Начальнику Штаба — вашему покорнейшему слуге, а последний — Верховному Главнокомандующему — если тот пожелает, — закончив, Алексеев слегка мне поклонился.
— Понятно…, — до чего-то докопаться обязательно надо — иначе зачем, спрашивается, приезжал? — а, что между этими «изменениями и докладами раз в сутки», происходит с картами?
— Карты висят с утра до конца доклада, а потом снимаются и поступают в соответствующие делопроизводства, где хранятся.
— Кто может видеть карты — кроме лиц, непосредственно с ними работающими?
Алексеев, пожал плечами:
— Эти карты может видеть любой офицер здесь находящийся — никакой особенной тайны они не представляют…
Откровенно стебаясь, спрашиваю:
— Хм… Может, тогда стоит торговать ими? Или на театральных афишах развешивать — чтоб, в немецком Генеральном Штабе знали, как мы представляем себе обстановку на Фронте?!
Алексеев побагровел и завертел головой — должно быть воротничок мундира, стал ему слегка тесен…
— А, какие тогда карты представляют «особую тайну»? — насмешливо интересуюсь, — которыми Вы со своим генерал-квартирмейстером, в «штуку» рубитесь?
— «В штуку»?!
Должно быть, они здесь «рубятся» в что-нибудь другое…
— Я имел в виду игральные карты. Продолжайте, господин генерал!
— …Десятиверстные и двухверстные карты всего нашего фронта и отдельных его районов, Ваше Императорское Величество, — быстро придя в себя, бойко ответил тот, — они находятся в кабинетах начальника штаба, генерал-квартирмейстера и генерала Борисова. По которым, они справляются — читая оперативные сводки и детально изучая какую-нибудь сложную операцию…
Вот, чешет! Ну, как мне — простому попаданцу, тягаться с выпускником Академии Генерального Штаба?!
— Хорошо, если так… Но, всё равно — «бережённого Бог бережёт, а не бережённого»… Жандарм стережёт! Сегодня же, господин генерал, потрудитесь издать приказ по всем войскам занавешивать карты в штабах на время, когда с ними не работают или когда в одной комнате с ними находится кто-то посторонний.
Получив с помощью временного портала возможность перемещаться в прошлое, главный герой встаёт перед нелёгким выбором: «накосить бабла» и жить в своё удовольствие или попытать изменить ход истории, оптимизировать потери своего народа в первой половине двадцатого века…
Получив с помощью временного портала возможность перемещаться в прошлое, главный герой встаёт перед нелёгким выбором: «накосить бабла» и жить в своё удовольствие или попытать изменить ход истории, оптимизировать потери своего народа в первой половине двадцатого века…
Производственно-попаданческий роман «Максимальное благоприятствование». Самая реальная альтернатива 1941-го года. Вообще-то, задумывался «производственно-заклёпочный» роман, но тут «Остапа понесло» — вы уж извините… Также задумывалось «линейное» прохождение сюжета: прелюдия, «заклёпки» и «финита» — что из этого получилось, то получилось.
Конечно же, прогрессируя, всяк попаднец имеет какую-то — вполне осязаемую цель. Наш Главный Герой поставил своей целью, не особенно изменяя естественного хода истории, уменьшить человеческие потери России в бурном и кровавом начале двадцатого века. Наступило время подвести итоги и узнать: удалось ли ему это? Как усилия ГГ сказались на том самом «естественном ходе» истории? Какая страна получилась в итоге и что её ждёт в будущем?
Молодий український хлопчина Парнас Кавун-Вдупузапердоленко, як був на Майдані – у вишиванці заправленой в жовто-блакитні європейські труси "аля фрау Мрекель", з тризубом в руці і комп'ютером забитим важливою інформацією… Хм, гкхм… Дико извиняюсь – перепутал аннотации своих романов. Сказать по правде – невероятно странный главный герой получился у аффтыря! Попав в эпоху НЭПа и обнаружив её сходство с нашими «лихими 90-ми», он бежит с инфой об послезнании не к Сталину – а к теневому дельцу, дружит не с Лаврентием Берией – а с судимым за коррупцию крупным партийным функционером, перепевает не Высоцкого – а рэпера Децила… Короче, ведёт свою собственную игру – решительно отвергнув все классические попаданческие каноны! Впрочем – читайте и сами всё узнаете.
Это должно было стать одной из глав, пока не законченного большого производственно-попаданческого романа. Максимальное благоприятствование, однако потом планы автора по сюжету изменились и, чтоб не пропадать добру — я решил опубликовать её в виде отдельного рассказа. Данный рассказ, возможно в будущем станет основой для написания большого произведния — если автора осенит на достаточно интересный и оригинальный сюжет. Или, быть может — ему кто-нибудь подскажет.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?