Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода - [4]
В декабре 1972 года новые измерения открыла поездка на остров Фиония. Меня пригласили в педагогический институт в Оденсе с намерением объединить древнейшее буддийское знание о медитации с новейшими техниками групповой терапии и тренингом восприимчивости. Это было нетрудно, потому что свои самые лучшие методы они и так уже позаимствовали у буддизма. После курса мы втиснули в «Фольксваген» дюжину участников, как часто делали в последующие годы, и повезли всех в леса Швеции, к себе на ферму. Там нас поприветствовал наш первый Лама Лопён Цечу из Непала: необъяснимым образом его фотография громко и долго гудела.
Самым значительным событием той зимы мы обязаны профессору Кьеллу Селлину, который тогда имел большое влияние на дух времени. Этот крепкий, радостный человек норвежско-шведского происхождения извлек на свет почти все «новые духовные направления» в Дании, которая служила в этом смысле испытательным полигоном для большей части Европы. Некоторые из друзей, почти круглосуточно зависавших в нашей квартирке, прослышали об интересном событии. Профессор готовил трехнедельную выставку по теме «Внутренняя вселенная». Ее целью было ознакомить датчан с новыми духовными течениями, приходившими в страну.
У нас это вызвало раздражение. Мы были убеждены, что обладаем самым лучшим из всех возможных духовных предложений, и потому имели тенденцию к исключающему настрою. Нам не хотелось представлять свою древнюю благородную «фирму» среди всех этих индуистских сект, неохристиан, поп-гуру и межрелигиозных групп. В то же время, чувствовалось, что это неправильная позиция. Как же новые люди смогут встретиться с нами, если мы не станем участвовать? У некоторых посетителей может обнаружиться более глубокая открытость, а желанием Кармапы было всегда приносить пользу как можно большему числу существ.
Потому утром следующего дня мы все-таки шагали по внушительным светло-серым выставочным залам в стиле неоклассицизма. Другие группы уже расставили свои стенды и теперь пытались отвоевать друг у друга еще пару квадратных сантиметров. Пока мы были в Гималаях, один гуру превратился в целое множество. С огромным удивлением мы замечали, насколько по-современному и психологически взыскательно была продумана реклама некоторых учителей и направлений, использующая высказывания известных профессоров и графики энцефалограмм. Самое последнее, заднее помещение Защитники, по-видимому, оставили для нас, потому что его никто не заметил. Стены уже были покрашены на буддийский манер, в красные и желтые тона, и такая обстановка показалась нам достаточно благородной, чтобы разместить там свои экспонаты.
Пока Ханна ходила регистрировать наше участие у Кьелла Селлина, я быстро развесил тханки. Они должны были заполнить собой все помещение, чтобы ни для чего другого не осталось места. Мы выложили книги Калу Ринпоче, принесли пару спортивных матов, чтобы было где сидеть, – и готово! На следующий день состоялось открытие выставки, и все происходило так, как нам хотелось. Многие люди добирались до нашего стенда совершенно ошалевшие после всех этих обтекаемых предложений и первым делом хотели перевести дух. Сидя среди благословленных тханок, они вскоре обнаруживали, что здесь чувствуют себя лучше всего.
Наш стенд пользовался все бо́льшим интересом, и спустя пару дней многие пришли на мою вторую в этой жизни лекцию. Поскольку я никогда не учился выступать публично, моя речь отличалась скорее убежденностью, чем ясной структурой. Несмотря на это, никто не хотел уходить. Полная передача, благословение Будд и моих учителей были с нами, как всегда. Я чувствовал себя подключенным к сети высокого напряжения. В то же время другая часть моего ума дивилась тому, как много я, оказывается, знал.
Полная передача, благословение Будд и моих учителей были с нами, как всегда. Я чувствовал себя подключенным к сети высокого напряжения.
Здесь мы научились вести медитации на родном языке. Такая техника для буддизма была новой, хотя некоторые буддийские йогины объясняют и потом нараспев произносят разделы текстов – эта практика называется «гом лунг». Заслуга первооткрывателя принадлежит Юргену по кличке «Кролик» из «Скандинавской школы йоги». Его экспозиция располагалась перед нашей комнатой. Пожалуй, впервые в истории буддизм научился чему-то у индуизма, а не наоборот, но ценность нашего приобретения с тех пор все растет и растет. Юрген вел медитации своей школы йоги по-датски. Хотя их целью было расслабление, а не Просветление, важно было использовать родной язык. Правда, упражнение Юргена заключалось в том, чтобы визуализировать себя в образе золотого яйца, и я полагал, что в результате такой медитации можно переродиться птицей или приземлиться в виде омлета на стол с завтраком. Но способ обучения был хорош. С его помощью мы сохраним благословение линии преемственности, и при этом у людей не будут вызывать отторжение многочисленные тибетские слова. Вскоре друзья, которых я об этом просил, стали руководить нашими растущими группами.
В промежутках между поучениями и ночной работой я дал Прибежище нескольким людям у нас дома. Кроме того, группам давалась первая медитация на Шестнадцатого Кармапу, которую можно было проводить по-датски. Решение покинуть «башню из слоновой кости» было правильным. Хотя буддизм все еще считался пыльным и чужеродным, многим нравились его вневременные ценности. Свободные люди ценили отсутствие догм и сентиментальности, они с облегчением слышали, что наша задача – не вера, а приобретение опыта. Только за три недели сотня друзей получила связь с Учением. Многие из них относились к «духовно подвижному» типу людей, были студентами или хиппи. Но, как выяснилось, поучения могли быть полезными для всех слоев общества. Сами того не заметив, мы стали духовным центром выставки. В последний день я объяснял основополагающий настрой: достичь Просветления на благо всех. Это не более чем здравый смысл, но ни у какой другой группы не оказалось сопоставимых поучений.
