Верх совершенства - [2]

Но мысль о том, что кузен Джозеф, наплевав на неоспоримые права Джорджа, Лоуренса и ее любимого Джулиана, объявил своим единственным и главным наследником Уолдо Хокриджа, была настолько невыносима, что она едва не упала в обморок и была удивлена, как это ее не разбил паралич, когда она впервые услышала эту страшную новость. Первую минуту она не могла произнести ни звука, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой… Затем, задыхаясь, пробормотала:

– Уолдо?!..

В ее голосе было столько неприкрытой ненависти, что Джулиан, который, собственно, и принес новость, был потрясен.

– Но, мама!.. – воскликнул он изумленно-испуганно. – Ты же всегда говорила, что тебе нравится Уолдо!

Это была истинная правда, которая, однако, в настоящий момент была до неприличия неуместна, как она тут же раздраженно пояснила своему сыну. Да, она действительно была очень привязана к Уолдо, но ни эта приязнь к нему, ни благодарность за ту неиссякаемую доброту, с какой он относился к Джулиану, не мешали ей чувствовать себя дурно при одной только мысли о его теперешнем богатстве. Осознание же того, что теперь к и так уже неприлично большому его состоянию добавится наследство, оставленное кузеном Джозефом, за несколько минут обратило всю ее привязанность к нему почти в открытую ненависть.

Видя широко раскрытые глаза сына, она раздраженно сказала, что у Уолдо не было никаких прав на это наследство и что воля кузена Джозефа – это плевок в лицо им всем.

С того момента прошло уже много времени, но леди Линдет все не могла успокоиться и сейчас, глядя Уолдо прямо в глаза, едко проговорила:

– Не могу постичь, что же все-таки подвигло этого мрачного старика на то, чтобы объявить тебя своим наследником?

– Боюсь, этому нет рационального объяснения, – сочувственным тоном ответил сэр Уолдо.

– Насколько мне известно, ты никогда даже не утруждался тем, чтобы приехать проведать его, а?

– Совершенно верно, я его никогда в лицо не видел.

– М-да… – проговорил Джордж. – Должен признаться, что со стороны старикашки это был довольно странный поступок. Можно подумать даже, что… Впрочем, никто из нас не являлся опекуном Джозефа, и он имел полное право распорядиться своими денежками именно так, как он ими распорядился. Но мы не можем критиковать его. Это не наше дело.

После этих слов старшего кузена Лоуренс Кальвер, который в продолжение всего разговора развалясь сидел на диване, молчал и с мрачным выражением на лице играл своим красивым моноклем на цепочке, теперь вдруг вскочил на ноги и с яростью в голосе выкрикнул:

– Не твое дело, согласен! То же самое можно сказать и про Уолдо, и про Линдета, но я… Кальвер! Проклятье, я Кальвер!

– Вполне возможно! – гневно ответила молодому человеку его тетушка. – Но будь так любезен не браниться площадными словами в моем присутствии… Если тебе не трудно!

Лоуренс залился краской и пробурчал себе под нос извинения, но этот упрек со стороны тетушки Софьи не добавил ему хорошего настроения и не заставил его замолчать. Стремительно теряя над собой контроль, он пустился в длинную и неуместную речь, в которой более или менее связно объяснял причины своего срыва и того, что он не смог удержаться от ругательства. Перепало в этом монологе всем без исключения, особенно было отмечено злорадство и недоброжелательное отношение к нему со стороны Джозефа Кальвера и двуличие Уолдо Хокриджа.

Лоуренса слушали в напряженном молчании до тех пор, пока, наконец, не вмешался Джордж Уингхэм. Что касается юного лорда Линдета, то непочтительные отзывы Лоуренса о чертах характера сэра Уолдо заставили его возмущенно зардеться. Однако мальчик молчал, плотно сжав губы, которые побелели от напряжения. Он испепелял Лоуренса взглядом, но пока молчал.

Лоуренс всегда завидовал сэру Уолдо, всем это было отлично известно. Лоуренс не сдавался и вел упорную борьбу, но его попытки затмить собой кузена были просто смехотворны. Во-первых, он был на несколько лет моложе сэра Уолдо, а во-вторых – и это главное – Лоуренс не обладал ни в малейшей степени и частью тех качеств, которыми так щедро природа одарила «Совершенного». Потерпев сокрушительную неудачу в своих отчаянных попытках преуспеть в делах и спорте, победам в которых сэр Уолдо был обязан своим титулом «Совершенного», Лоуренс, наконец, плюнул и ударился в щегольство. Он напрочь отказался от строгих спортивных костюмов и предпочел им отныне экстравагантную моду, очень популярную в среде молодых денди.

Впрочем, что до Джулиана, то Лоуренс казался ему смешным в любом одеянии. Он всегда противопоставлял в своем сознании образы Лоуренса и сэра Уолдо. Вот и сейчас юный лорд Линдет обратил свой взгляд на глаза Уолдо. Они согрели его своим теплом, как согревали всегда. Сэр Уолдо являлся для Джулиана верхом совершенства, образцом джентльмена. Быть в его обществе означало большую честь для Джулиана. Старший кузен научил его сидеть в седле, управлять упряжкой, стрелять, ловить рыбу, а также боксировать. Это был вечный источник мудрости. И верное убежище в минуты стресса. Он научил его даже своему собственному способу завязывать накрахмаленные концы шейного платка. Нет, в этом способе не было ничего от витиеватости так называемых «математического» и «восточного» галстуков. Это был собственный элегантный стиль сэра Уолдо, ненавязчивый и вместе с тем утонченный.