Вербное воскресенье - [87]

Вот что я сказал в тот день:

Меня завораживает Нагорная проповедь. Милосердие, по-моему, единственная стоящая идея, которая у нас есть на сегодняшний день. Может, когда-нибудь у нас образуется другая идея, сравнимая с этой, — и тогда у нас будут две хорошие идеи. Какой может быть вторая хорошая идея? Не знаю. Откуда мне знать? Может быть, она как-то будет связана с музыкой. Я часто думаю, что такое музыка и почему она нам так нравится. Может быть, именно музыка даст нам вторую хорошую идею?

Для проповеди я выбрал первые восемь стихов двенадцатой главы Евангелия от Иоанна, речь в которой идет не о самом Вербном воскресенье, а о вечере перед ним, о кануне Вербного воскресенья, можно сказать «Нардовой субботе». Надеюсь, что это достаточно близко к Вербному воскресенью, чтобы вы не сильно на меня обижались. Я обратился к епископальному священнику за советом, что вам сказать о самом Вербном воскресенье, то есть о въезде Христа в Иерусалим. Она предложила сказать, что это была блестящая сатира на помпезность, пышные приемы и высокие почести нашего мира. Так я и поступил.

Ее зовут Кэрол Андерсон, и она продала физическое здание своей церкви, чтобы сохранить духовный приход. Это недалеко от Бродвея, приход Всех Ангелов, 18-я Уэст. Она продала церковь, но сохранила приходской дом. Полагаю, что большинство ангелов, если не все, никуда не делись.

Теперь насчет стихов о кануне Вербного воскресенья: я выбрал именно их, поскольку в восьмом стихе Иисус говорит знаменательную фразу. Многие мои знакомые сочли ее доказательством того, что Иисуса время от времени доставали люди, которым постоянно требовалось милосердие. Я выбрал исправленный стандартный перевод[21], а не Библию короля Якова, поскольку мне легче его понимать. Кроме того, я постараюсь доказать, что Иисус шутил, а на английском времен короля Якова шутить невозможно. Самая смешная шутка в мире, пересказанная языком Библии короля Якова, неминуемо будет звучать, как Чарльтон Хестон.

Так вот.

За шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифанию, где был Лазарь умерший, которого Он воскресил из мертвых.

Там приготовили Ему вечерю, и Марфа служила, и Лазарь был одним из возлежавших с Ним.

Мария же, взяв фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его; и дом наполнился благоуханием от мира.

Тогда один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его, сказал:

— Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?

Сказал же он это не потому, что заботился о нищих, но потому, что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали.

Иисус же сказал: оставьте ее; она сберегла это на день погребения Моего.

— Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда.

Вот весь отрывок. Хотя я вам и пообещал шутку в конце, хихикать тут вроде не над чем. Из последних фраз можно сделать два весьма неприятных вывода: что Иисус имел склонность жалеть себя и что ближе к завершению своей земной миссии он, пусть и на секунду, раздражался при напоминании о бедняках.

Кстати, в Библии короля Якова последняя строка звучит очень похоже: «нищыя бо всегда имате с собою, мене же не всегда имате»[22].

Что бы там Иисус ни говорил на самом деле Иуде, сказано это было на арамейском — а потом дошло до нас через иврит, греческий, латынь и архаичный английский. Возможно, он сказал что-то похожее на «Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда». Возможно, что-то потерялось при переводе. Не забывайте, шутки — первое, что теряется в переводах.

Мне хотелось бы восстановить утерянный смысл. Почему? Просто я, агностик, почитающий Христа, не раз наблюдал нехристианское раздражение бедняками, вдохновленное цитатой «нищыя бо всегда имате с собою».

Я говорю в основном о своей юности, проведенной в Индианаполисе, штат Индиана. Не важно, где я бываю и насколько я стар — темы почти всех моих рассказов вращаются вокруг моей юности в Индианаполисе, штат Индиана. Так вот, когда я был юн, любой серьезный интерес к судьбе бедняков неминуемо натыкался на отпор какого-нибудь уважаемого родственника, тетки или дядьки. Тетка или дядька напоминали, что сам Иисус махнул рукой на бедняков. Он или она перефразировали восьмой стих двенадцатой главы Евангелия от Иоанна: бедняки безнадежны, бедняки будут всегда.

Тут к воспитательной беседе подключались и остальные, замечая, что бедняки безнадежны, потому что они ленивые и тупые, у них слишком много детей, и в ванне они держат уголь. Кто-то, может, даже процитировал бы Кина Хаббарда, газетного юмориста, который сказал, что знавал человека настолько бедного, что у него было двадцать две собаки. И так далее.

И вот:

Вечер перед Вербным воскресеньем. Иисус чувствует усталость и грусть. Он знает, что один из ближайших соратников скоро предаст его из-за денег, что скоро его подвергнут унижениям и пыткам, а потом казнят. Умирая в конвульсиях на кресте, он будет чувствовать такую же боль, как любой смертный. Его пришествие на Землю почти окончено — но осталось прожить еще это «почти».

Пора ужинать.

Сколько ужинов осталось у Иисуса? Пять, если не ошибаюсь.