Вербное воскресенье - [44]

Молодец, дорогая Лавина. И ты помни, Лавина, как ты позволяла себе быть маленькой девочкой.

Она росла в Пальмире, штат Иллинойс, и была младшим ребенком в семье. Ее приучили оставлять на кухне записку, если после школы она пошла к кому-то в гости. В один прекрасный день на кухне оказалась записка:

«Я ушла куда захотела».

Мы любили тебя.

Мы любим тебя.

Мы всегда будем любить тебя.

Мы еще встретимся.

Я хочу признаться: из всех американских поэм сильнее других меня трогают те, что говорят просто и открыто о причудливых формах, в которые выливается невероятное безразличие Америки. Именно поэтому я считаю «Антологию Спун-ривер» Эдгара Ли Мастерса отличной книгой.

У меня варварский вкус, признаю. Поскольку мне нечего терять, добавлю, что мне доставляет удовольствие и пронзительная невинность многих поэм, которые в последнее время кладут на музыку в стиле кантри.

Вчитайтесь, к примеру, в слова песни «Выпуск 57-го», популярной несколько лет назад:

Томми стал механиком,

Нэнси — секретарь,

Харви продает цемент,

А Мэгги держит бар,

Джерри водит самосвал,

Шарлотта — мужиков.

Дон решил, что жизнь — провал,

И просто тихо пьет.

Закончив школу в пятьдесят седьмом,

Надеялись весь мир мы изменить

Своим трудом, своим умом;

Что мы добро в мир принесем,

И, может быть, мы мир спасем,

Закончив школу в пятьдесят седьмом.

Уолтер — страховой агент,

Рэнди — прокурор,

Мэри — безработная,

Чарли метет двор,

Бен сошел с ума в весну,

Колин хлеб печет,

Джо у Марка увел жену,

А Марк свел с жизнью счет.

Закончив школу в пятьдесят седьмом,

Лишь отзвенел звонок,

Мы все пошли своим путем.

Вкус жизни узнаешь потом,

Когда перешагнешь порог,

Закончив школу в пятьдесят седьмом.

Эллен учит химии,

Фрэнк теперь банкир,

Майк рабочий на заводе,

Обижен на весь мир.

Пегги служит Богу,

На ней церковный хор.

Колин лесорубом стал,

В руках его топор.

Закончив школу в пятьдесят седьмом,

Надеялись весь мир мы изменить

Своим трудом, своим умом;

Что мы добро в мир принесем,

И, может быть, мы мир спасем,

Закончив школу в пятьдесят седьмом.

У Джона много денег,

У Мардж одни счета,

А Мэвис где теперь живет,

Загадка еще та.

Род женат на Линде

Я женат на Фей,

Стал историей наш класс,

Где учились мы.

Закончив школу в пятьдесят седьмом,

Лишь отзвенел звонок,

Мы все пошли своим путем.

Вкус жизни узнаешь потом,

Когда перешагнешь порог,

Закончив школу в пятьдесят седьмом,

Закончив школу в пятьдесят седьмом.

Авторы песни — Дон и Гарольд Риды, единственные настоящие братья в кантри-квартете «Братья Статлер». Настоящих Статлеров в группе нет вообще. Квартет назван в честь фирмы — производителя бумажных полотенец.

Мы с моей женой Джилл настолько любим «Братьев Статлер», что в апреле 1980-го отправились в Международный центр съездов Ниагара-Фоллс, чтобы послушать их концерт и пожать им руки. Мы даже сфотографировались с ними.

А еще они объявили со сцены, что считают честью для себя появление на их концерте «знаменитого писателя Курта Воннегута и его жены Джилл Кременц, знаменитого фотографа». Несмотря на то что никто в зале, я уверен, не слышал раньше наших имен, мы сорвали аплодисменты, хотя не вставали с мест и не махали руками.

Позже к нам подошла женщина. Она сказала, что мы, наверное, те самые знаменитости, о которых говорили «братья», потому что мы не похожи на остальных слушателей. С сегодняшнего дня, пообещала она, я буду читать все, что вы написали.

Мы с Джилл остановились в том же отеле, что и «Братья Статлер», но группа весь день проспала. Их автобус стоял прямо перед нашими окнами. Сразу после концерта, около полуночи, «братья» поднялись в автобус, и тут же раздался сочный, клокочущий бас двигателя. Внутри автобуса даже свет не зажегся. Никто не махал зрителям из окон. «Братья» отправились в город Коламбус, штат Огайо, давать следующий концерт. Я забыл, куда они должны были ехать после Коламбуса, — кажется, в Сагино, штат Мичиган.

Я с радостью согласился бы принять «Выпуск 57-го» в качестве гимна нашей страны. Все ведь понимают, что «Усыпанный звездами флаг» — кошмар по части музыки и поэзии, и американский дух он передает не лучше, чем Тадж-Махал.

Я представляю себе, как американские атлеты, победители в каком-нибудь виде спорта вроде декатлона, поют новый американский гимн. Представляю, как слезы текут по их щекам, когда они произносят строки:

А Мэвис где теперь живет,

Загадка еще та.

«Выпуск 57-го» может быть по крайней мере гимном моего поколения. Многие говорят, что у нас уже есть гимн, поэма моего друга Аллена Гинзберга «Вопль», которая начинается так:

Я видел лучшие умы моего поколения сокрушенными безумием, подыхающими с голоду, бьющимися в истериках нагими,

влачащимися через негритянские улицы на заре в поисках гневного кайфа,

ангелоголовые хипстеры, страсть как жаждущие возобновить древнюю небесную связь с искрящейся звездами динамо-машиной среди механизмов ночи[9].

Мне очень нравится «Вопль». Как он может не нравиться? Просто он не имеет особого отношения ко мне или к моим друзьям. К тому же я думаю, что лучшими умами моего поколения были музыканты, физики, математики, биологи, археологи, шахматисты и так далее, но ближайшими друзьями Гинзберга были, если не ошибаюсь, студенты-филологи из Колумбийского университета.