Веранда в лесу - [93]

График начинается снизу, график вы составляете сами, я лишь утверждаю по принципиальным моментам. И после вы получаете его себе, но уже в качестве закона. Конечно, ниже плана вы этот график составить не можете, но все наши успехи будут зависеть от того, как вы умеете планировать собственную работу каждые сутки, каждый час. И когда-нибудь будет так: если Двадцать шестой сказал: сделаем к концу смены, — он сделает. Нам поверят. И поверьте вы мне. Но самое страшное — обман. Обман дезорганизует производство. Наш бич — вранье. Нельзя обещать и не выполнять. Лучше вовремя сказать: не могу! не успеваю! Но мужественно сказать. И тогда мы начнем разбираться — почему. А за обман я буду наказывать. Руководитель должен быть на высоте, он должен быть справедлив и объективен. Это наше лицо, это наш авторитет, это наша работа! Мы руководители, мы своими руками ничего не делаем, мы работаем языком, мозгом. Если мы неправильно объясняем свои недостатки, лукавим — значит, даем неправильные указания, не то лепим. Ваша ложная информация приведет к тому, что я буду давать неправильные указания. Протянется цепочка лжи. За неправду я буду жестоко наказывать. Не за то, что не выполнили, а за то, что неправильно сказали. Мне больше нечего добавить, товарищи. Спасибо. Рапорт окончен.

Все поднимаются в тишине и выходят. Пустеет кабинет. Щеголева останавливается в стороне. С беспокойством вглядывается в лица. Когда последний выходит, она оборачивается к Чешкову. Он сидит устало и безнадежно за пустым столом, один на председательском месте.

Щ е г о л е в а (мягко). Вы не хотите поговорить со мной?

Ч е ш к о в (не поглядев на нее). Нет, нет.

Щ е г о л е в а. Я неточно сказала… Я все поняла утром, когда вы прошли мимо и ничего не захотели сказать мне. Речь просто идет о том… может, я нужна по каким-нибудь делам?

Ч е ш к о в  помотал головой, поднялся и вышел. Щеголева еще стояла. В спокойных глазах теплилась улыбка.

В зале государственной квартиры  п о ж и л а я  ж е н щ и н а  накрывала стол. Первым вбежал  А л е ш а  в спортивном костюме, он смеялся, кого-то ожидая. Вошел  Ч е ш к о в.

Ч е ш к о в (строго). Ну чего ты?

А л е ш а. Я устал.

Ч е ш к о в. Ничего не устал, мы всегда делаем два круга.

А л е ш а. Я хочу бежать впереди.

Ч е ш к о в. Значит, наврал?

А л е ш а (заливаясь смехом). Наврал! Ну и что? Я хочу бежать впереди.

Ч е ш к о в. Ты не можешь впереди. Ты как черепаха ползешь.

А л е ш а. Нет! Позади мне неинтересно. Пустишь вперед?

Ч е ш к о в. Хорошо, в следующий раз я пойду на этот эксперимент. А сейчас завтракать.

Садятся за стол. Алеша живет возбуждением.

А л е ш а. Как твои дела?

Ч е ш к о в. Какие?

А л е ш а. Вообще, всякие. Ты мне давно ничего не рассказывал.

Ч е ш к о в. Ничего дела. Ешь ложкой.

А л е ш а. Значит, хорошие дела?

Ч е ш к о в. Хорошие дела не бывают.

А л е ш а. Почему?

Ч е ш к о в. Потому что всегда бывает немного плохо. Если дела слишком хорошие — значит, надо беспокоиться.

А л е ш а (раздумывая). Понял.

Ч е ш к о в. Что понял?

А л е ш а. Понял. Я не буду есть сыр, хорошо?

Ч е ш к о в. Хорошо, ешь хлеб с маслом.

А л е ш а. Вполне логично. Я так и хотел.

Ч е ш к о в. Возможно, нам скоро придется переехать в другой город.

А л е ш а (слегка встревожившись). В Тихвин?

Ч е ш к о в. Возможно.

А л е ш а. Согласен в Тихвин. Мне здесь скучно.

Ч е ш к о в. С понедельника ты будешь ходить в одну семью. Там есть два мальчика, как ты, и одна девочка постарше.

А л е ш а (перестал есть). Ты решил отдать меня?

Ч е ш к о в. Чепуха. Налить тебе молока?

А л е ш а (не прикасаясь к еде). Почему ты отдаешь меня?

Ч е ш к о в (строго). Не будь глупым. Разве я могу тебя отдать кому-нибудь? Ты будешь ходить в одну семью после школы. Тебе там понравится.

А л е ш а. А если не понравится?

Ч е ш к о в. Понравится. Это семья одного нашего формовщика.

А л е ш а. Странно.

Ч е ш к о в. Ничего странного. Мы с ним делали лопасти.

А л е ш а. Эти мальчики — его дети?

Ч е ш к о в. Внуки. Но он не старый. И девочка очень хорошая. Территориально это удобно, в соседнем квартале. Понял?

А л е ш а. Понял.

Ч е ш к о в. Доедай. Я позвоню. (Подходит к телефону, набирает номер.)

Пожилая женщина впускает  Щ е г о л е в у. Чешков кладет трубку.

Щ е г о л е в а. Извините. Я без предупреждения…

Ч е ш к о в (сразу). Я вам звонил… Ну что?

Щ е г о л е в а. У нас есть себестоимость. Плановая себестоимость. Я вас поздравляю.

Чешков улыбается сдержанно, недоверчиво.

Я вчера была уверена, но боялась сказать. Девочки мои считали до полуночи. Теперь сомнений нет.

А л е ш а. Спасибо. (Уходит.)

Ч е ш к о в. Садитесь.

Щ е г о л е в а. Нет, я на минутку. Просто не удержалась… Конечно, это не спасение для вас, но все же… С вами говорил этот товарищ из горкома партии?

Ч е ш к о в (удивившись). С вами он тоже говорил?

Щ е г о л е в а. Да. Мне понравился этот человек. Я пойду.

Ч е ш к о в. Подождите. Я давно вас не видел.

Щ е г о л е в а. Вы видите меня каждый день.

Ч е ш к о в. Вы не поняли.

Щ е г о л е в а. Поняла. Это бессмысленно.

Ч е ш к о в. Почему?

Щ е г о л е в а. Мы ничего не сможем начать с начала.

Ч е ш к о в. Уверены ли вы?