Веранда в лесу - [32]

К а т я (спокойно). Второй свадьбы у нас не будет.

С у х о д о е в. А ты подумай!

К а т я. Ничего, Иван, не состоится у нас.

С у х о д о е в (не ожидал, с горечью). Ладно! (Пошел на кухню.)

К а т я. Постой!

Суходоев остановился.

Ты что допускаешь в бригаде? Он временно приехал или не временно, этот Швец? Если приехал временно, твоя обязанность — прекратить его встречи с Верой!

С у х о д о е в. Это дело не мое.

К а т я. Теперь это дело твое. Если ты серьезный человек.

С у х о д о е в (глухо). О себе заботься!

К а т я. О себе я уже позаботилась…

С у х о д о е в (идет к столу). Что он тебе пишет, твой бывший жених?

К а т я. Я тебе сказала. (Решительно.) Не подходи, Иван! Если ты до меня пальцем дотронешься, я не стерплю.

С у х о д о е в. Ну смотри, Катерина! Один раз ты уже надо мной поиздевалась!

К а т я. Никогда над тобой не издевалась.

С у х о д о е в. Я из-за тебя в райцентр ездил, ты меня выгнала!

К а т я. А ты что хотел? После разговоров о моей цыганской душе, о моем распутстве, о моей вольности — что ты хотел?

С у х о д о е в. Я тебе выход предлагаю…

К а т я. Я так и поняла, что выход предлагаешь. Спасибо. У меня положение не безвыходное! Понял? Я с тобой даже говорить не хочу!

На пороге появилась  В е р а.

С у х о д о е в (яростно). Почему это? Почему?

К а т я. Потому что у тебя души нет. На тебя надеяться нельзя! Один раз ошиблась — больше не хочу. Будешь приставать — уйду из бригады. (Увидела Веру.) Иди сюда, Вера!

Суходоев уходит.

Зачем он мне нужен? (Бросила письма на стол.) Отнеси ему, пусть читает, если хочет!

В е р а (подобрала письма, сложила стопочкой. Тихо). И простил. И пишет. Вот человек!

К а т я. И пишет, и будет писать. Пока свой срок не отслужит. Когда он мои глаза увидит, он заплачет. Только тогда он поверит всему, что произошло. А потом ударит. И делу конец!

В е р а (тихо). Тогда уж лучше не встречаться.

К а т я. Видишь колечко? Я его надела и обещание дала ждать. Все его письма об одном — это все ошибка и заблуждение. (Помолчала.) Пусть он меня накажет, но я ему все про себя скажу — глаза в глаза. И разочтусь.

В е р а. Удивительный ты человек, Катя! Ты все можешь понять! (Вздохнула. Открыто.) Все-таки я пойду!

К а т я. Не ходи! (Молчит.)

В е р а. Скажи мне, Катя, почему вы все против него? Вы же его характера не знаете. У него душа другая, чем кажется.

К а т я. Да плевать мне на его душу! Я знаю, что он через месяц уйдет. В ресторанчик ему надо! Потанцевать! Видела я эти танцы в Иркутске. А после пьяной мордой в белую скатерть уткнутся, окурков во всю посуду понатыкают, мерзавцы. А потом еще под музыку плачут горючими слезами по прожитой жизни, а самим по восемнадцать лет! Все равно он уйдет!

В е р а (взволнованно). А ты подумай! Вполне возможно, и не уйдет! Я даже уверена. Привыкнет — и останется! Почему он ездит по всему свету? У него отца на фронте убили, а мать ну просто какой-то пьянчужкой стала. Он мне рассказывал в первый же день… У него фактически нет домашнего угла, а главное, нет близкого человека. Понимаешь?

К а т я (заинтересованно). Ну?

В е р а. Ему надо привыкнуть! Тогда он перестанет видеть одно плохое, а будет видеть только хорошее. Ему надо встретить близкого человека и почувствовать в нем родного.

К а т я. Это он тебе сказал?

В е р а (помолчала). Я и сама понимаю. Иногда мне бывает его так жалко, как будто он несчастный беспризорник! А ведь женщина все может сделать, если захочет! Ты про это в любой книжке можешь прочесть. Может перевоспитать, облегчить жизнь, если, конечно, сильно захочет!

К а т я. Он сейчас тебя ждет?

В е р а. Ждет… И обижается, наверно.

К а т я. В конце концов, можно встречаться днем. Походить по берегу, поговорить… Надо, Вера, себя поберечь.

В е р а. Все равно уж! Я скоро вернусь. Только скажу, чтобы не обижался.

К а т я. Что — все равно?

В е р а. Я тебя понимаю, Катя, очень даже хорошо понимаю. Но… в общем, поздно об этом говорить.

К а т я. Уже поздно?

В е р а. Да.

К а т я. Тогда иди… Тогда что ж…

Входит  Л а с т о ч к и н  с газетой в руках.

Л а с т о ч к и н. (Вере). На берег?

В е р а. Да.

Л а с т о ч к и н (ласково, обеспокоенно). Стоит ли? Ветер, холодно… сейчас спать ляжем.

К а т я. Пусть пойдет, голова у нее разболелась.

Входит  В а л е р к а. В руках держит одеяло, простыню, полушубок.

Куда, Валерка?

В а л е р к а. Натопили — дышать нечем! К Ваське пойду! Я хотел лечь в своем стружочке, а Коля Печкин говорит — иди на сеновал! Трава ароматная. Проводи-ка, Боря!

Л а с т о ч к и н. Пойдем.

В а л е р к а. Спокойной ночи, Вера! (Уходит с Ласточкиным.)

Вера сняла платок, повесила на гвоздь.

К а т я. И очень хорошо! И очень это хорошо!

Молчат.

В е р а (тихо). Теперь ты им все расскажешь, да?

К а т я. Не скажу. (Тихо.) Только уважай людей, Вера, не ходи по ночам. Себя тоже уважать надо… (Вздохнула.) Не знаю, как у вас теперь все получится! Я никому ничего не скажу. Зачем?

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

В а л е р к а  чистит ружье. В е р а  убирает комнату. На кухню с полными ведрами воды проходит  П е ч к и н.

Г о л о с  п о  р а д и о. …никаких за последние сутки. Такая длительность штормовых дней в сентябре — октябре за последние двадцать пять лет отмечена впервые. Переходим к объявлениям.