Вера Петровна. Петербургский роман (Роман дочери Пушкина, написанный ею самой) - [49]

Переезд не занял много времени, и, прежде чем Владимир вернулся на родину, Вера покинула Петербург. Любочке ловко удалось получить от Веры приглашение сопровождать ее в Ярославль. Тем самым для любого подозрения против Бориса почва была выбита с самого начала. Конечно, Вера не думала, что пребывание Любочки в Ярославле продлится год. Однако тихой сапой Любочка пролезла и осталась надолго.

От переезда Борис не изменился к лучшему. Он стал еще бесцеремонней и развязней. Вдали от отца, который усмирял его, он дал своим с таким трудом сдерживаемым страстям полную волю. Несмотря на это, Вера переносила свою судьбу в Ярославле легче, чем в Петербурге. Задача, которую она себе поставила — при всех обстоятельствах скрыть от матери свое настоящее положение, — постепенно стала трудновыполнимой. Играть роль успокоившейся и счастливой жены было выше ее сил. От этой тяжести она теперь, по меньшей мере, была избавлена. Она могла жить как ей нравилось, и ей не нужно было притворяться. Время пролетало, но она его не замечала. Настоящее почти перестало существовать. Мысли уводили ее в прошлое, в солнечное время ее юности, малейшие события которой она без устали вызывала в своей памяти. Он жила в этом постоянном круговороте воспоминаний и чувств. Было естественно, что друг ее детства, первая любовь ее проснувшегося сердца, был центром, вокруг которого вращалась жизнь ее души. И его образ, оживший в воспоминаниях, излучал свет, который согревал ее.

Она уже давно простила Владимиру ошибочно предполагаемую несправедливость, высказав ему открыто все упреки. Она осуждала только себя, свой образ действий и считала, что понесла тяжелое, но заслуженное наказание. Почему она так быстро сбилась с толку? Почему в припадке гнева, из желания отомстить Владимиру она похоронила свое счастье? Она одна во всем виновата! Она одна грешна перед Владимиром! Не считая себя вправе ненавидеть мужа, она относилась к нему с полным безразличием. Если он вел себя иногда вежливо или даже дружески, она была рада редкому миру. Если он бушевал, она была неизменно спокойна, как будто приступы его ярости ее не касались. Поступки Бориса ее не печалили. Она не хотела их ни знать, ни видеть. Такие сцены, как та вечером, в театре, часто разыгрывались на ее глазах. Свидетели этих сцен удивленно спрашивали: «Она от природы такая или добровольно закрывает глаза?» — не получая никакого ответа на свой вопрос.

Сам Борис не чувствовал необходимости внести ясность в их отношения. Он удовлетворялся тем, что Вера не связывала ему руки и не задавала каверзных вопросов о том, как он проводит свое время. Но даже при отсутствии ревности жены ему не всегда удавалось счастливо выкрутиться из любовных приключений.

История с любительским театром имела для него дурные последствия. Из-за глупого поведения госпожи Карцовой Любочкина ревность разожглась до предела, а госпожа Карцова осыпала Бориса упреками из-за разговора с Любочкой. Прекрасная Дарья тем более опасалась Любочки, что та жила под одной крышей с Борисом, и она, Дарья, была лишена возможности наблюдения и контроля. Сама Любочка, как Аргус, следовала за Борисом по пятам и чуть ли не каждый день устраивала ему сцены ревности. Беклешов кипел от ярости, но не отваживался бунтовать.

Он начал бояться Любочки, с которой был связан тайной. Много раз своими угрозами она напоминала ему о прошлом… И он считал ее способной при случае привести их в исполнение. У нее не было материальных доказательств для обвинения. Поверит ли Вера или даже Владимир в эти разоблачения? При этих мыслях его охватывал тайный ужас. Но свою беспутную жизнь переменить он уже не мог. Неприятности из-за Любочки он компенсировал отношением к жене и своим чиновникам, чья жизнь из-за его всегда возбужденных нервов отнюдь не была сладкой. В этой напряженной жизни, которой он уделял больше внимания, чем управлению губернией, и прошли все последующие недели и месяцы.

Неприятный переход от зимы к лету был счастливо преодолен, и теплое солнце настойчиво приглашало к отдыху на природе. Общество устраивало пикники и загородные прогулки, которым Борис неизменно благоприятствовал. Молодежь, искавшая развлечений, его боготворила. Такого губернатора еще не видели. В этих вылазках Вера редко принимала участие. Она предпочитала им тишину своего сада. Любочка, напротив, дома не оставалась.

Однажды после обеда, когда Борис проводил время с двумя дамами, курил сигарету и был, как исключение, в хорошем настроении, он сказал жене:

— У меня отличная идея, Вера. Я придумал, как отпраздновать именины жены наследника престола.[11]

— Да? — ответила Вера, не проявляя более интереса. Любочка реагировала иначе:

— Вы — настоящий Maitre des plaisirs,[12] Борис Иванович, — сказала она бойко, — и всегда умеете преподнести новый сюрприз. В чем заключается на этот раз ваша отличная идея? Скажите скорее, я сгораю от любопытства.

— Сгораете? Чтобы избежать этого несчастья, — ответил он, смеясь, — не буду испытывать ваше терпение. Итак, дорогие дамы, слушайте. Вместо официального скучного обеда и бала соберем общество сразу после обедни и поедем на пароходе вниз по Волге до большого острова. Вы этот остров знаете?