Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" - [112]

— Что ты молчишь? — оборвал его мысли неуверенный и взволнованный голос Кобры, у которого от напряжения даже испарина выступила на лице. — Ты выглядишь несчастным…

— Человек, которого разыскивают в тридцати пяти странах живым или мертвым, не может быть счастлив, — проговорил Кэно задумчиво и обреченно.

Он поправил подушки и лег на диван, не утруждая себя даже тем, чтобы снять пыльные армейские ботинки. Его ноги совершенно не чувствовали их тяжести — он привык. Кэно не мог привыкнуть к другому — к постоянной тревоге. Он лег спать, с безропотным безразличием отдавая себя в лапы очередного кошмара. Сценарий был известен ему до мельчайших деталей — он непременно упадет со спины летящего над пропастью дракона, он ничего не изменит, не проконтролирует свои действия во сне, он знает, что упадет… Но «падать с вершины очень больно». Каждый раз больно.

Поутру Кэно расслабился, пропустив стакан-другой хорошего портвейна, и стал вносить в базу данных сведенья о новобранцах. В основном это были либо молодые неформалы, либо преступники, либо бывшие военные, уставшие выполнять приказы. Расходный материал. Пушечное мясо. Эти головорезы не шли ни в какое сравнение со своими предшественниками: такими, как Призрак, Тасия, Тремор, Безликий… Из этой серой однородной массы выделились лишь три значимые фигуры, на которых Кэно смог возложить надежды. И в первом из них анархист даже, казалось, узнал самого себя.

— Имя? — спрашивал его Кэно.

— Энтони Блад, — отвечал широкоплечий небритый мужчина лет сорока с многочисленными шрамами на лице.

— Что ты можешь?

— За спиной десять лет армии, — похрипел Блад. — Спецназ.

— Звание, — спросил Кэно, заинтересовавшись.

— Капитан в отставке.

Анархист улыбнулся, но эта улыбка мгновенно исчезла.

— Последний вопрос, — сказал он, — твои недостатки?

— Я не ценю жизнь, — рыкнул Блад. — Ни свою, ни чужую.

Кэно глубоко вздохнул и задумался на несколько секунд. «Это парень хорошо мне поможет, — решил он. — У меня начинает возникать план…».

В кабинет вошли двое мужчин средних лет. Кэно поднял голову:

— Я же говорил: «По одному»!

— Мы вместе, — проговорил мужчина с усами и кудрявыми черными волосами, в его карих глазах вспыхнула таинственная искра.

— Мы братья, — добавил второй, гладковыбритый, с длинными светло-русыми волосами и голубыми глазами.

— Ваши имена? — спросил Кэно.

— Дениэл, — ответил светлый. Темный последовал за ним:

— Тревис.

— Дениэл, Тревис, ваша фамилия? Прозвища есть?

Братья переглянулись. Дениэл неуверенно переминался с ноги на ногу. В глазах Тревиса снова вспыхнула искра:

— Наша фамилия Грабовски, — ответил он. Они были сыновьями иммигранта из Польши, женившегося на американской женщине. — Что до прозвищ, то нас знают как Фобоса и Деймоса. Думаю, этого достаточно.

Кэно все понял:

— Что же квалифицированные военные пилоты забыли среди террористов?

— То же, что и вы, — изрек Тревис, он же Деймос, сверкая глазами, — свободу.

Братья стояли в кабинете друг напротив друга, темный и светлый — такие разные, но с поразительно похожими чертами лица. История Фобоса и Деймоса была Кэно хорошо известна. Как писал Альбер Камю: «Как только война становится реальностью, всякое мнение, не берущее ее в расчет, начинает звучать неверно». А что они такого сделали? Отказались бомбить одну арабскую страну, за что их практически объявили врагами народа. А ребята ни в чем не были виноваты на самом деле. Просто не видели реального повода для войны, сочли ее ненужной — а оно, между тем, так и было — и отказались участвовать в этом. Измена, предательство? Нет, вполне здравое решение. Да только власть все равно перевернет все с ног на голову, повернет в ту стороны, как выгодно ей. И куда идти врагам народа? Была одна организация, где людей оценивают по их заслугам — и ту уничтожили спецагенты. Обезьяна в президентском кресле в войнушку не наигралась. Но теперь организацию восстановили, и здесь их навыки точно пригодятся. Что потеряют враги народа, став террористами? Да всем же ясно — нечего им терять!

— У вас есть недостатки? — спросил Кэно.

— Только один, — твердо ответил Деймос, — мы смертны.

* * *

— Людей целая армия, денег до черта, а когда мы заказывали оружие, поставщик просто охренел от количества! — восторженно докладывал Кабал главарю спустя неделю. — Наш час пришел, большой папочка.

Кэно удовлетворенно кивнул и пошел в главный зал, где собрались его подручные.

— Значит так, — заговорил он громко и строго, — первая задача — отрезать остров от внешнего мира, ясно? Уничтожить все мосты, станции метро, вокзалы, аэропорты, а после… — Кэно выдержал многозначительную паузу, — объявляем открытую войну!

— Vivat anarchia![27] — взревела умалишенная толпа.

Кэно поднял вверх кулак и тоже выкрикнул:

— Vivat anarchia!

После этого он вернулся в свой кабинет. На его лице блестел пот, выступивший от напряжения — он волновался, как никогда. В кабинете его ожидали Кабал, Кобра, Кира, Джарек, Блад, Фобос и Деймос.

— Просчета быть не должно, — продиктовал, только успев войти, Кэно и зашагал вокруг стола, сложив руки за спиной. — Мы еще никогда не были так близки к цели. Промахи недопустимы…