Венский кружок. Возникновение неопозитивизма - [10]

Существуют сочинения на иных языках, в которых идеи Венского кружка анализируются более подробно. Здесь в первую очередь следует назвать большую, весьма серьезную монографию Я.Р. Вайнберга «Анализ логического позитивизма» («Ап Examination of Logical Positivism»), Лондон, 1936, которая посвящена главным образом наиболее раннему, связанному с Витгенштейном этапу его развития. Обстоятельное рассмотрение дальнейшей судьбы Венского кружка можно найти в превосходном анализе неопозитивизма, представленном в работе Г.Х. фон Вригта «Логический эмпиризм» («Den logiska Empirismen»), Хельсинки, 1943, однако она все еще остается малоизвестной вследствие того, что написана на шведском языке. Остальные сочинения, написанные не на немецком языке, отчасти относятся к первому периоду деятельности Венского кружка, как, например, прекрасная критическая статья Кайла «Логический неопозитивизм» («Der logische Neupositivismus»), появившаяся уже в 1930 г., и справедливый на тот период, но с тех пор, естественно, значительно переработанный реферат Петцеля «Логический позитивизм» («Der logische Positivismus»), 1931, и его критика протокольных предложений в статье «О проблеме метода в исследовании познания» («Zum Methodenproblem der Erkenntnisforschung»), 1935. Отчасти это чрезвычайно краткие обзоры, например «Логика науки и Венский кружок» («La logique de la science et l’ecole de Vienne») Вуйемена, 1935, и «Логический позитивизм, прагматизм и научный эмпиризм» («Logical Positivism, Pragmatism and Scientific Empiricism») Ч.У. Морриса, 1937. (Работы Блумберга и Фейгля, несмотря на все мои усилия, все еще остаются для меня недоступными.)

Поэтому я считаю нужным дать краткий обзор достижений Венского кружка, его проблем и полученных результатов — не только для того, чтобы они не были забыты, но, главным образом для того, чтобы надлежащим образом представить основные идеи этого течения современной немецкой философии.

Венский кружок принадлежит прошлому по крайней мере в Вене. Его деятельность, в которой я сам принимал участие, завершилась. Поэтому мое изложение доходит только до момента его распада в 1938 г. Вследствие оторванности от внешнего мира из-за Второй мировой войны у меня не было также возможности достаточно хорошо познакомиться с зарубежной литературой, принадлежащей бывшим членам Венского кружка или связанной с их деятельностью. Поэтому за исключением новых работ Карнапа, я не мог привлечь ее для своего изложения.

Деятельность Венского кружка не была завершена, она была прервана, что следует учитывать при ее оценке. Некоторый радикализм или слишком большие упрощения можно объяснить незрелостью первых попыток. Взгляды Венского кружка неоднократно изменялись, и если бы его деятельность продолжалась, то члены кружка могли бы найти более зрелые решения своих проблем, как это случилось с Карнапом, который в более поздний период отказался от односторонности чисто синтаксического анализа. Если устранить чрезмерно резкие формулировки и крайние следствия, то его результаты предстали бы в совершенно ином свете, как это и произошло впоследствии. Однако до сих пор его достижения не получили справедливой оценки, хотя их большое положительное значение не вызывает сомнений. Я никоим образом не стремился представить воззрения Венского кружка в целом, а также опустил некоторые важные критические замечания. Однако Венский кружок затратил много усилий для того, чтобы выявить и в ясном виде представить основоположения познания, и он достиг такой степени ясности и логической строгости, которой уже нет в немецкой философии последнего поколения. Даже тот, кто придерживается иных позиций, может многому поучиться у членов Венского кружка.

Вена, март 1950 г.

В. Крафт

ИСТОРИЯ ВЕНСКОГО КРУЖКА >20

С 1895 года в Венском университете существовала кафедра философии индуктивных наук, созданная для Эрнста Маха, который и заведовал ею до 1901 года. После него кафедру занимал Л. Больцман (с 1902 по 1906 г.). Позднее кафедрой руководил оригинальный мыслитель Адольф Штер. Благодаря этому в Вене в течение длительного времени существовала эмпирическая философская традиция, которая была связана, главным образом, с естественными науками. Благодаря Францу Брентано эмпирические традиции в тех или иных отношениях проявились еще раньше. Антиметафизическую философию представляли Теодор Гомперц и Фридрих Йодль. В 1922 г. заведовать кафедрой философии индуктивных наук был приглашен Мориц Шлик. Как и его предшественники, он пришел в философию из физики. Свою диссертацию об отражении световых лучей в неоднородной среде он написал под руководством Планка и в статье «Пространство и время в современной физике» («Raum und Zeit in der gegenwärtigen Physik», 1917) первым дал философскую оценку теории относительности. Он непосредственно общался с ведущими представителями точных наук — Планком, Эйнштейном, Гильбертом. Однако в отличие от предшественников (не только Больцмана, но даже и Маха) он был основательно знаком с философией.

Вскоре вокруг Шлика в Вене образовался кружок, в который входили не только студенты, но и интересовавшиеся философией ученые. Здесь были не только его быстро прогрессирующие ученики, среди которых особое место занимал Ф. Вайсман, но также уже защитившиеся доктора наук, такие как О. Нейрат, Е. Цильзель, Г. Фейгль, Б. Юхос, Г. Нейдер; в кружок входили и некоторый коллеги Шлика — доценты Р. Карнап, В. Крафт, Ф. Кауфман, причем не только «чистые» философы, но также и интересующиеся философией математики — проф. Г. Ган, доценты Менгер, Радакович и Гёдель. Такой состав участников обеспечил необычайно высокий уровень обсуждений. Участие математиков, причем Карнап, Вайсман, Цильзель, Нейрат, Кауфман имели хорошую математическую подготовку, усиливало стремление к логической строгости и аккуратности. В кратких сообщениях и долгих обсуждениях рассматривались логические и теоретико-познавательные вопросы, причем благодаря высокой квалификации и интеллектуальной смелости ведущих участников