Венок кентавра - [27]

– Не надо выяснять личность. Барабаска – это комендант балетной школы. Вообще-то ученицы называют его Барабас, но Колесниченко, видимо, относилась к коменданту с симпатией и поэтому прозвище немного смягчила. На самом деле Барабаску зовут Бурмистров Яков Сергеевич. Он подполковник ФСБ в отставке. Служил в горячих точках в том числе. Василиса наняла его год назад после того, как в школе случился неприятный инцидент с одной девочкой.

– Да, я в курсе этой истории и коменданта допрашивал, но имя как-то не ассоциировал с поклонником Колесниченко. Барабаска… – хмыкнул следователь. – Надо же так приличного мужика, подполковника обозвать!

– Он за куколками присматривает жестко. Думаю, отсюда и прозвище. Да, комендант мне сказал, что последний раз разговаривал с Колесниченко двадцатого декабря в шесть вечера. Девушка сообщила, что благополучно доехала до Киевского вокзала. Экспресс из Внукова как раз пришел на Киевский в шесть. Дальше дело темное.

– Потом Колесниченко позвонила Василисе Берн. Колесниченко звонила наставнице три раза. В восемнадцать часов пять минут, восемнадцать часов семь минут и в четверть седьмого, – сказал Жданов.

– Но Берн не ответила на звонки.

– Почему, на последний звонок наставница ответила, – возразил Андрей. – У меня в распечатке телефонных разговоров зафиксирована беседа, которая длилась минуту.

– Та-ак… – протянула Зотова. – Почему Василиса сказала мне неправду? Когда я Берн допрашивала, она сказала, что заметила звонки Колесниченко после девятнадцати часов вечера. Берн перезвонила Веронике в четверть восьмого. Вероника на звонок не ответила, а спустя пять минут прислала эсэмэс, что села в поезд и едет домой.

– Может, забыла? – неуверенно сказал Жданов.

– Не знаю. Как можно такую важную информацию забыть?

– Творческая личность, – философски заметил Жданов.

В квартиру вернулся довольный Трофимов.

– Есть контакт, Леночка Петровна! – доложил он. – Нашлась свидетельница, соседка с нижнего этажа, которая вчера около шести часов вечера видела, как к подъезду подкатила золотистая иномарка. Марку она не знает, говорит, маленькая и пучеглазая.

– «Порше», – заржал Жданов.

– Однозначно, – гоготнул Трофимов и продолжил: – Из машины вышла дама в шикарном норковом полушубке коричневого цвета и шляпке. Дама имела утиную походку и вошла в этот подъезд.

– Утиную, – заржал Жданов.

– Да что ты все ржешь, боже мой! – рассердилась Зотова. – Дай дослушать спокойно!

Андрей притих.

– Соседке стало интересно, к кому приехала столь элегантная дамочка, – продолжил Вениамин. – Короче, соседка утверждает, что дама поднялась на этаж выше, то бишь сюда, и позвонила в дверь над ее квартирой. Там как раз «апартаменты» Земцова. Потом соседка отвлеклась, у нее суп убежал. Но она видела в окно кухни, как минут через пять элегантная дама вышла из подъезда, села в машину и уехала.

– Да что это такое! – закатила глаза Зотова. – Золотой «Порше» и шоколадная норковая шубка у нашей несравненной Василисы Берн!

– А утиная походка на балетную вроде похожа, – сдерживая смех, сказал Жданов.

– Вот это номер, – ошарашенно сказал Трофимов. – Что Берн здесь делала? Убивала сантехника Петю?

– Это какой-то дурдом! – простонала Зотова. – Зачем известной меценатке, хозяйке элитной балетной школы, бывшей приме балета убивать нашего местного безобидного алкаша?

– Из эстетических соображений, – гоготнул Трофимов, но взглянул на Зотову и ржать перестал.

– Елена Петровна, а почему вы не рассматриваете версию, что это Берн вам крылья под дверь подбросила? – серьезно предположил Жданов. – Самой крылья в подъезд переть ей было не с руки. Тут и подвернулся местный алкаш. Берн его наняла, чтобы он крылья доставил на ваш этаж. Он поручение выполнил, а потом явился и рассказал вам занимательную историю про мужика с крыльями. Может, Земцов к вам приходил, чтобы детали прояснить, знаете вы что-то или нет?

– Какие детали? О чем? Я дело Колесниченко еще в глаза в тот момент не видела. А Земцов лыка не вязал, когда ко мне явился.

– Когда вам крылья подбросили, Колесниченко уже была мертва. А Земцов к вам приходил на следующий день. Может, его убийца отправил выяснять обстановку?

– Земцов ночью ко мне приходил. Кота принес. Он ходил-то с трудом, а ты говоришь – выяснять что-то пришел. Что я, пьяного от трезвого не отличу?

– Ну, допустим, он был пьян. Что это меняет? На место преступления потянуло Петю с пьяных глаз, вот он и явился. А потом, двадцать пятого декабря, мадам Берн заявилась к нему в гости под предлогом выплаты вознаграждения и грохнула парня. Все логично.

– Андрей, из твоего предположения вытекает, что Веронику Колесниченко убила Василиса Берн.

– Ну?

– Что – ну? Зачем Василисе Берн убивать свою лучшую ученицу?

– А хрен ее знает, – бесхитростно ответил Жданов и почесал затылок.

– Предположим, меценатка с ума сошла, – влез Трофимов.

– Замечательная версия! – с сарказмом ответила Елена Петровна. – Тебе не кажется, что визит сюда мадам Берн на приметном золотистом «Порше» – это как-то уж слишком театрально?

– Жизнь вообще театр, – философски изрек Венечка. – Разве такого не бывает, скажите мне? Не слышали разве: я тебя породил, я тебя и убью! – торжественно провозгласил Трофимов, сделав страшное лицо. – Наставники учеников разве не мочат? Может, она не планировала убивать. Деньги приехала заплатить, а сантехник попросил больше, и она…