Венок Альянса - [57]

Амина спускалась к реке своей любимой тропинкой – мимо цветущих кустов шиповника. Шиповник был обыкновенный, земной, завезён и высажен первым набором эйякьянских рейнджеров, удивительно прижился и разросся, и сейчас цвёл и благоухал вовсю. Рановато, по сравнению с Землёй, но здесь климат другой…

Река в лунном сиянии тихо несла свои воды, из зарослей травы слышался стрёкот насекомых. На утёсе на противоположном берегу трепетало сияние над могилой Дарона, одного из великих учителей анлашок, обучавшего Рикардо и ещё нескольких учителей Эйякьяна. Уже спустившись, Амина услышала тихие всплески – кто-то умело грёб к берегу. Подойдя к своим любимым камням почти у самой воды, Амина узнала в стоящей по пояс в воде фигуре Тжи’Тена.

– Ой…

– Извини, я тоже люблю искупаться ночью. И да, кстати, если не хочешь, чтоб я простоял так всё то время, что ты на берегу – кинь мне, пожалуйста, свой халат.

Амина покраснела, сообразив, что нарны – одна из тех рас, у кого принято купаться полностью обнажёнными.

– Ночью здесь особенно волшебно… Мне не спалось, я решила придти сюда, просто посидеть, разобраться со своими мыслями.

– Сожалею, что помешал.

– Ты никогда не мешал мне, Тжи’Тен.

Взявшись за руки, они отошли за камни, сели на траве.

– Радостные или грустные мысли привели тебя сюда, Амина? Что-то беспокоит тебя?

– Сложно сказать… Может быть, всё сразу. Я увидела тебя после долгой разлуки – и онемела от радости. И эта радость затмевает грусть от того, что встреча эта ненадолго, что скоро ты улетишь вновь… Но всё же я не могу не думать об этом. Просто думать, никакого протеста во мне нет, я счастлива за тебя, за твои успехи, и мне лишь немного досадно, что я в это время отсиживаюсь здесь.

Нарн обнял девушку со спины, легонько прислонился щекой к её волосам.

– Ты нужна здесь. Конечно, пока ты не налетаешь достаточно часов, не поучаствуешь в нескольких операциях – звание учителя тебе не присвоят… Но благодаря тому, что ты делаешь здесь, мы уже знаем, что однажды славу Эйякьяна увеличит и зет Амина.

– Тжи’Тен…

– Я серьёзно. Твои успехи, твои способности не могли остаться незамеченными. Ты хороший пример для новичков и хорошая помощница для учителей. Я бы не хотел, чтоб ты думала, что жизнь проходит мимо тебя, что тебя заставляют отсиживаться в тылу.

– Поверь, я и не считаю так. Я там, где мне велено быть, где нужно.

– Вот это – самая восхитительная в тебе черта… Многим юным воинам приходится объяснять, что задания могут показаться не только трудными, но и скучными, героизм повседневности им долго остаётся неведомым. Ты же, наверное, восприняла бы с энтузиазмом, даже если б тебе велели целыми днями штамповать конверты, следить за свечами в храме или пересчитать все песчинки на этом берегу и потом сложить их, как было.

Девушка благодарно стиснула его руки.

– Я действительно восхищаюсь этим, Амина. Я вырабатывал в себе качества, необходимые анлашок, долго. Ты превзошла меня в этом. Ты думала, что училась у меня – но на самом деле я учился у тебя.

– Тжи’Тен, милый мой, моё солнце…

Нарн сплёл пальцы с пальцами девушки.

– Нет ничего прекраснее, чем когда учишься друг у друга. Я поражён той силой, что ты явила мне, силой хрупкого и прекрасного создания. И я был в шоке, когда узнал, что и у тебя ко мне… нечто большее, чем… Я надеялся быть тебе другом и опорой, твоим рыцарем – хоть и недостойно говорить так применительно к тому, кто воин не хуже, чем ты сам… Я получил больше, чем мог надеяться. Право возвращаться к тебе.

Девушка откинулась на его грудь, запрокинув голову. Тихо несла свои воды река, серебряная в лунном свете, вторая луна едва виднелась над горизонтом, молчали прибрежные кусты, и так нежен, так тонок был аромат цветов. Такие ясные, такие тёплые звёзды сияли над головой – казалось, вся любовь вселенной льётся сейчас с небес.

– Пусть наша встреча будет сколь угодно короткой – ты умеешь дарить счастье каждой минутой. Я до сих пор не могу до конца поверить в это счастье, мне кажется, что это прекрасный сон, который однажды кончится… Может, поэтому мной владеет эта неясная тревога, но мне снились странные сны… Мы, центавриане, верим, что в снах нам открывается будущее. Я чувствую, что-то ждёт нас… какое-то испытание. Что-то зреет.

– Всегда что-то, да зреет, что будет однажды нашей работой. Не тревожься, Амина, путь наш ясен, озарён звёздами.

– Я знаю, Тжи‘Тен. Я лишь о том молюсь, чтоб быть готовой, чтоб справиться… Ты знаешь, я много думала о том, что меня оставили здесь из-за способности к языкам. Раньше центаврианский входил во все учебные программы, что естественно – центавриане долго господствовали в космосе, вся техническая документация и все переговоры велись на нём… Но после того, как единым дипломатическим стал земной язык, часы, конечно, сократили. После изоляции Центавра и подавно. И вот для чего мне, единственной центаврианке во всём анлашок, было вести углубленное изучение центаврианского? Но не моё дело рассуждать, моё дело исполнять. Вот теперь многое становится понятным…

– Я думаю, это добрый знак, Амина. Центавр выйдет из изоляции и снова займёт своё место как полноправный член Альянса. Твой несчастный народ много и долго платил за ошибки… Пора уже над ним взойти солнцу нового дня.