Венок Альянса - [30]

– Не может быть речи о её выдаче. Амина уже не простая центаврианка, жизнью которой наш мир мог бы распоряжаться по своему усмотрению, здесь у неё дело, обязанности, здесь её место… Здесь она счастлива, как бы банально это ни звучало. И по правде, я сомневаюсь, что Центавр решится развязать какой бы то ни было конфликт в случае вашего решительного отказа. Ни одна женщина, разве только она особа королевской крови, не стоит того, чтобы ради неё ломалось столько копий и создавался ненужный конфликт… Но мне, по правде, интересно, что такое вообще произошло. Она говорила, что её семья, хоть и знатна, имеет недостаточно широкие возможности, чтобы преследовать её… Да и почему они ждали два года, чтобы объявиться только теперь?

– Вот в том-то и дело, принц. Требование о её выдаче пришло не от её семьи. А от её жениха. От её нового жениха. Как нам удалось выяснить – в общих чертах и без подробностей, увы – на Центавре сейчас происходят некоторые перемены… Локальные, но значимые. Перетурбации во власти. Император Моллари плох – плох, видимо, настолько, что претенденты воспряли духом и открыли очередную партию своих закулисных игр. Случилось так, что первый претендент на трон, Кутария из рода Киро, неделю назад ушёл из жизни. Насколько мы поняли, это не было убийством, смерть по естественным причинам. Первым претендентом автоматически становится Вир Котто, ставленник Моллари, вторым – вы… На фоне этих перемен четвёртый претендент, как раз Дантория, решил стать сразу вторым. Воспользовавшись вашим отсутствием и воспользовавшись… Вы не хуже меня, если не лучше, знаете положение и характер Дантории. Он не знатен, своим восхождением он обязан Картажье, который жаловал ему имение и титул, отобранные у рода Муто…

– За верную службу – за то, что он и помог погубить род Муто. Знаю. Дантория, как и многие другие, не понёс наказания, потому что преступления периода Картажье так и не были у нас как следует расследованы. Однако в случае с Данторией очень жаль… Если б им в его действиях тогда руководили лишь страх за свою безопасность и необходимость подчиняться верховной власти, он мог бы и не быть столь усерден.

Шеридан кивнул.

– Итак, Дантория богат. Главным образом богат. Единственное, чего ему не хватает для того, чтоб чувствовать себя более уверенно на политической арене – это доброго имени. Имя, отобранное у обезглавленного – всё же немножко не то… Женитьба на девушке из древнего, благородного рода, к тому же не запятнавшего себя в событиях последнего времени никоим образом, была б решением проблемы. Он планирует заключить два таких брака, один из них – с Аминой Джани. Как я понимаю, её семью подкупили богатство и статус, и уже куда более реальная и осязаемая вероятность однажды увидеть свою дочь императрицей.

Винтари вскочил, взволнованно заходил по комнате.

– Плохо дело. Но ведь это бесчестье! Дантория бандит, и никакие ордена на его груди не закроют черноты и гнилости его души! Такого человека вовсе нельзя было пускать во власть, там и без него подонков хватает… И уж точно нельзя, чтобы древний, славный род пятнал себя такой связью… Неужели они не понимают?

– Вероятно, нет. Решение уже принято, и Амина – единственная девушка на выданье в семье Джани, им кроме неё больше и предложить некого. Я подумал, принц… Что может быть, если б вы сделали заявление, что Амина находится здесь с вашего высочайшего изволения – они б отступились. Вы всё-таки член императорской семьи…

Винтари остановился возле окна, постоял, перекатываясь с пятки на носок.

– Ну разумеется, я сделаю такое заявление! Я очень не люблю, господин президент, когда разбойная чернь позволяет себе творить всё, что ей вздумается, но ещё больше я не люблю, когда благородные, те, кто должны бы быть хранителями и столпами наших устоев, им в этом потворствуют. Есть только одна проблема, господин президент – я не знаю точно, возымеет ли на него действие моё заявление.

Шеридан нахмурился, глубокая складка пролегла между его бровями.

– Проблема в том, что мы не знаем, насколько принципиально для него забрать Амину… Объективно ведь она не единственная дворянка, на которой он мог бы жениться. Так зачем надо пытаться дотянуться аж до Минбара, рационально ли это?

Центаврианин кусал губы, пытаясь оформить в слова набегающие мысли, чему беснующаяся в крови ярость не очень способствовала. Отвык, так отвык он от традиций и обычаев своего мира, от прежней среды своего существования…

– Если только… Если только это не тоже часть кампании по созиданию имени. В самом деле, тот, кто не только сумел породниться со знатным родом, но и сумел вернуть невесту домой, указав Альянсу, чтоб не смел вмешиваться… обратит на себя внимание.

Президент кивнул - определённо, слова принца подтверждали его собственные мысли.

– Да, скорее всего, его расчёт таков. На руку нам то, что он-то тоже точно не знает, как далеко мы готовы пойти, защищая Амину Джани. Вряд ли у него есть роскошь располагать всем Центавром… Это всё очень гадко, принц. То, что государство вспоминает об отдельном человеке тогда, когда хочет его как-то использовать. То, что один человек сам по себе – недостаточная величина… Его жизнь, его потребности, его счастье… Одна только Амина Джани не стоит, конечно же, того, чтоб Центавр хоть в чём-то поступился своей гордостью, своими правами… А того, чтоб Альянс пошёл на принцип?