Венок Альянса - [29]

Сейчас однотонная лунная картина лежала на полу и стенах, не было тихого, аскетичного уюта маленькой комнаты, где выбивался из интерьера только странный сосуд в нише. А разговор продолжался.

- Нет, я не обижаюсь, вы правы, тысячу раз правы, поднимая снова этот вопрос. Плохо б было, напротив, если б вы уговаривали меня… Вы понимаете это так, что возражения сеют сомнения, смущают ум, сбивают с цели - нет, с настоящей цели ничто не собьёт. Моя задача - понять, настоящая ли это моя цель.

- Но вы хотели бы, чтоб она была настоящей.

Губы Дэвида вдруг сжались в упрямую горькую складку.

- Вы всё время говорите мне, Диус: «Вы, минбарцы»… Иногда говорите так же: «Вы, земляне»… Хотя не забываете, я думаю, что я всё-таки дитя двух миров, но не понимаете в полной мере, что это значит. Я и то, и другое. И я ни там, ни там.

- И вы, полагая, что ни один мир не мог бы принять вас полностью, стремитесь туда, где больше, чем где-либо ещё, не важны расовые различия, где каждый в первую очередь - рейнджер, и уже во вторую - землянин ли, минбарец или нарн…

- Да. Как ни крути, это лучший путь для меня, и хоть постыдно делать выбор от безысходности, это вообще не выбор, но другого пути я не вижу. Любовь моих родителей велика, как вселенная, но сама вселенная от этого никуда не делась.

Ему рано думать о таком, внутренне негодовал Винтари. Он не должен допускать кощунственной мысли о том, что его родители не подумали, каково будет жить ребёнку, соединяющему в себе две природы…

- Мне не представить, конечно, что вы чувствуете. Ведь попытаться выбрать что-то одно, отринув свою вторую часть, было бы иллюзией…

- Это просто невозможно. На большую часть я, биологически, землянин. Но родился и вырос я на Минбаре, по воспитанию я минбарец. Мне обрести гармонию двух моих природ ещё сложнее, чем было моей матери.

- Понимаю.

- Простите, но не думаю. Каждый раз во время тренировок или во время медитаций я вспоминаю, что я не минбарец. То, что легко для моих сверстников, бывает неподъёмным для меня. И именно рейнджеры напоминают мне, что это преодолимо. Что я могу стать выносливее, могу смирить свою гордыню и научиться послушанию и дисциплине, которые считаются неотъемлемым свойством нашего народа…

- Вы ненавидите свою земную часть? Ох, простите, я не хотел этого говорить…

- Это правда. С этой ненавистью я борюсь, я обязан её победить. Вы знаете, я безмерно люблю своего отца, я люблю тётю Сьюзен, Маркуса… Но я не знаю Земли, я боюсь её и не могу любить.

- Может быть, вам стоило бы… побывать там однажды?

- Возможно, конечно, и так. Но… вам не кажется, что Земля не готова принять меня? Вы скажете, конечно - с войны прошло так много времени, это уже не важно… Скажете ли вы то же самое о войне с Нарном лет через десять? Но не только в этом дело. Просто я знаю о Земле слишком много плохого, при том, что мой отец - патриот своего мира, и любит его несмотря на всё, что он ему сделал… и это жжёт мне сердце. Земля, может быть, и готова, или могла б так сказать, им ложь, в отличие от нас, не запрещена. Я не готов.

Ещё долго, когда Дэвид заснул, Винтари смотрел в его спокойное красивое лицо, озарённое лунным светом и неведомыми, наверняка чистыми и героическими снами, которые много лучше, чем муки и тревоги реальности, и перебирал их в уме – все те слова, с которыми он боролся…

Комментарий к Часть 1. ЛОТРАКСА. Гл. 4. Над сияющей бездной

В озвучке я не разобрал, как звучит звание рейнджерского учителя - “зет” или “сех”, использую первый вариант.

Ну и конечно, позволил себе придумать некоторые обычаи и традиции, не упомянутые в каноне.

========== Часть 1. ЛОТРАКСА. Гл.5 Дар от сердца и новый Заговор Света ==========

Прошёл год, или чуть менее, с этих событий, и они возымели неожиданное драматичное продолжение. Когда Шеридан вызвал Винтари в свой кабинет, лицо его было очень серьёзным, правильней даже сказать – расстроенным.

– По правде, принц, вы не только первый, но и единственный, с кем я могу об этом поговорить, от кого могу просить совета и помощи… Это касается Амины Джани.

– Амина? Что с ней?– Винтари только вчера говорил с ней по видеосвязи, она жарко критиковала завершающую главу его книги о рейнджерах, заявляя, что он неверно указал источники и по-прежнему путается в хронологии. Распрощались они на совершенно позитивной ноте – Винтари принял все её поправки, она обещала помочь с редактированием глоссария…

– С Центавра пришёл запрос о её возвращении на родину. Запрос в форме приказа, если вы понимаете, о чём я… С одной стороны, Амина – член анлашок и подотчётна Альянсу, а не Центавру… Но с другой стороны – мы обязались не вмешиваться во внутренние дела даже миров, входящих в Альянс, а Центавр не член Альянса… И они не присылали Амину, она пришла сама. Да, любой желающий может придти и вступить в анлашок, у нас тут не закрытый клуб по протекциям… Но ситуация с Центавром особая, прецедентов, как вы знаете, не было… Я пытаюсь понять, как лучше всего поступить, пытаюсь понять, как сложится ситуация исходя из моего ответа.

Не то чтоб хоть малую каплю это удивляло. К такому повороту, к такому разговору Винтари был давно готов и всё для себя решил, все слова были подогнаны друг к другу, как камни в кладке эйякьянских стен. Нет, конечно, он не ждал, что это случится, ему хотелось верить, во всяком случае, что милосердное провидение подобного не допустит. Слишком жестоко и абсурдно это было бы. Но он помнил, что жестокий абсурд и порядки их родины были часто синонимичными понятиями. И он держал в себе эти слова, как человек, знающий, что у него есть враги, держит под подушкой кинжал, даже если не знает, придут ли эти враги когда-нибудь.