Венгрия за границами Венгрии - [22]
— Да.
— Остался следить за домом, за виноградником и погребом. Его застрелили.
— Кто?
Шандор показал на третьего мужчину на фотографии.
— Миодраг. У него домик был, ладный такой, на холме позади деревни, и аккуратный виноградник. Мы тогда в большой дружбе жили.
— Почему он убил Лайоша?
Шандор Бозоки пожал плечами:
— Дом, наверное, захотел побольше и виноградник тоже побольше. Теперь есть у него и то, и другое. Но я уже собрал деньги. Две тысячи долларов. Столько надо, чтобы его разок навестить.
— Домой хочешь съездить?
Шандор отрицательно покачал головой, закрыл окно, поглядел на заснеженные поля и закурил.
— Сам я туда уже не поеду. Одному человеку оплачу дорогу. Для того и собирал.
Значит, и эта ностальгическая беседа пришла к печальному финалу, как я с самого начала и предполагал.
— Убери ты эти фотографии и давай перейдем в купе почище, — предложил я.
Шандор аккуратно сложил фотографии обратно в «дипломат» и посмотрел на часы.
— Через полчаса мне надо встретиться в этом купе с одним человеком. Я его ни разу до этого не видел, знаю только, что зовут его Леонид, и он торгует галстуками. Я хочу купить у него ярко-рыжий галстук, но пока сходим в буфет — угостишь меня стаканчиком вина, небось гонорар получил за свое литературное бахвальство.
Гонорар я действительно получил и был рад хотя бы на полчаса выйти из грязного купе в относительно чистый буфет. В буфете скучал один-одинешенек официант, мы были первыми его клиентами после долгого перерыва, и он даже проявил изрядную услужливость. Я спросил два стакана вина, мы встали у окна, всматриваясь в ночную тьму, и принялись обсуждать качество, точнее, чрезмерную терпкость вина. Тем временем обстановка в буфете слегка оживилась, зашли двое парней, оба заросшие щетиной, в одинаковых лиловых штанах и одинаковых канареечного цвета кожаных куртках, им явно нравились вызывающе яркие цвета, и почему-то у меня возникло чувство, будто они следят за нами. Чувство меня не обмануло: забрав у стойки напитки, один из них подсел к нам и тихо сказал Шандору Бозоки:
— Мы выполним работу дешевле, чем Леонид.
Шандор ответил так же тихо:
— Мне нужен лучший иностранный специалист.
— Мы тоже иностранцы и в деле разбираемся не хуже его.
Шандор смерил юношу взглядом с ног до головы.
— Я не верю в тех, кто ходит в лиловых штанах.
Парень недобро сверкнул глазами, но потом-таки отодвинулся от нас, забился с товарищем в угол — они о чем-то шушукались у нас за спиной, непонятно, на каком языке. Мы вернулись к обсуждению качества вина, но не успели как следует погрузиться, как сзади упал на пол и разбился вдребезги стакан, послышались звуки, как будто кого-то рвало. Мы обернулись. Оба парня в лиловых штанах, согнувшись пополам и хватая ртом воздух пошатываясь отходили к выходу, когда дверь за ними захлопнулась, я будто услышал вскрик. Тут Шандор Бозоки и буфетчик принялись кашлять и чихать. У меня глаза заслезились и перехватило горло от невозможной вони.
Пытаясь продышаться мы поспешили в грязное купе и минут пять не могли и слова вымолвить, только хватали ртом воздух. Потом закурили, но так и не могли понять, что произошло. В этот момент в купе вошел элегантно одетый мужчина лет тридцати. В руке у него был «дипломат», он вежливо поздоровался, сел, вскинул на нас невинные голубые глаза, раскрыл «дипломат» и разложил рядом с собой на сидении галстуки. Извиняясь, он пояснил:
— Сожалею, что пришлось и вас заставить чихать. Мне пришлось прыснуть на этих вшей спреем от вредителей. Чтоб не наезжали на моих клиентов.
Шандор Бозоки выбрал себе ярко-рыжий галстук и передал продавцу толстый белый конверт с той фотографией, на которой трое стояли в винограднике. Элегантный незнакомец положил конверт в портфель и долго смотрел на фотографию.
— Вот этот, — показал Шандор на фото. — Имя и адрес на обратной стороне.
Леонид перевернул фото, сокрушенно покачал головой:
— Миодраг… Хорошее имя. Несчастный случай?
— Нет, — резко ответил Шандор Бозоки.
— Нож или пистолет?
— Без разницы. Фотографию положите рядом.
— Я вам потом сообщу, где и когда буду ждать второй конверт после того, как выполню работу, — промолвил элегантно одетый мужчина, затем встал, вежливо попрощался и вышел из купе. Разложенные галстуки он с собой не забрал.
Шандор Бозоки откинулся назад — он был слегка грустен, но доволен.
— Галстуки поделим, — предложил он мне. — Кто знает, когда пригодятся. А теперь поищем купе почище. Столько еще прекрасных летних фотографий хочу тебе показать.
Перевод: Оксана Якименко
Отто Толнаи
Отто Толнаи родился 5 июля 1940 г. в городе Мадьярканижа, недалеко от сербско-венгерской границы. Фамилию Толнаи семья Крачунок, в которой и появился на свет будущий поэт, драматург и прозаик, судя по всему, позаимствовала у создателя популярной в 1940-е годы Всемирной энциклопедии Толнаи (а может, у знаменитой актрисы тех лет Клари Толнаи). По крайней мере, самому писателю идея с энциклопедией очень понравилась, и впоследствии он часто использовал (и продолжает использовать) энциклопедию как топос в своих произведениях, наряду с другими повторяющимися мотивами и образами (кружево, пыль, лазурь и т. д.).
Широкую литературную известность Адам Бодор приобрел после издания своей повести "Зона Синистра". Синистра (значение латинского слова "sinistra" — зловещий, ужасный) — так называется в повести уголок Карпат где-то на границе Румынии, Венгрии и Украины; но Синистра — это и художественный образ, олицетворяющий не только бытие в Трансильвании, где диктатура Чаушеску накладывалась на угнетение национальных меньшинств: венгров, немцев и др. "Зона" эта — символ того "реального" социализма, который в последние десятилетия перед своим крахом все более превращался в жуткий фаланстер, нечто среднее между тюрьмой и психушкой.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
В сборник «Сад чародея» вошли новеллы, статьи, письма и дневниковые записи венгерского писателя, врача, музыкального критика Гезы Чата (1887–1919). Натурализм и психологическая точность сочетаются в произведениях Чата с модернистской эстетикой и сказочными мотивами, а его дневники представляют собой беспощадный анализ собственной жизни. Подобно многим современникам — Климту, Шиле, Фрейду, Кафке, Рембо, Гюисмансу, Оскару Уайльду, Чат «осмелился заглянуть в ящик Пандоры, хранящий тайны самых темных, неисследованных глубин человеческой психики».