«Венгерская рапсодия» ГРУ - [46]
19 марта, едва забрезжил рассвет, из Австрии и Югославии через венгерскую границу один за другим шли немецкие эшелоны с личным составом и боевой техникой частей СС. Первыми, кто почувствовал, что стране грозит опасность, были железнодорожники на пограничных станциях. Один из дежурных, несмотря на ранний час, позвонил в столицу друзьям и сообщил: «Кажется, родственники приехали». Может быть, этот звонок был первым сигналом, который известил население Будапешта о начале немецкой оккупации.
Рано утром была получена телеграмма от министра иностранных дел, сопровождавшего Хорти. В ней говорилось: «Передайте моей жене, что у меня все в порядке». Эта кодовая фраза означала, что немцы начали оккупацию Венгрии.
На рассвете глава венгерского правительства Каллаи был разбужен телефонным звонком. Министр внутренних дел Керестеш-Фишер сообщил ему, что немцы на рассвете 19 марта начали оккупацию страны. В окрестностях Будапешта в нескольких местах неизвестными лицами были взорваны железнодорожные пути. С немецких транзитных эшелонов началась выгрузка солдат и военной техники на железнодорожной станции Бичке.
Каллаи срочно вызвал ответственных генералов и офицеров Генерального штаба. Заместитель начальника Генштаба генерал Байноци прибыл только через несколько часов. Никто из генералов не счел даже нужным объявить состояние повышенной боеготовности для частей столичного гарнизона.
Финал стамбульской эпопеи
19 марта утром в венгерской колонии в Анкаре молниеносно распространился слух о вторжении немецких войск на территорию Венгрии. Об этом узнали из передачи английского радио. В венгерской миссии никто не работал. Люди слонялись из комнаты в комнату в ожидании официальных сообщений из Будапешта. Венгерское радио беспрерывно транслировало музыку. Наконец, в кабинет посланника Вернле важно проследовал с зеленой папкой шифровальщик. Через несколько минут посланник пригласил к себе руководящий состав миссии и кратко изложил суть полученной телеграммы. Развеялись надежды на то, что слухи не подтвердятся. Немецкая оккупация стала трагической реальностью. Посланник встал, давая понять, что обсуждения телеграммы не будет.
Одновременно аналогичную шифровку получил и военный атташе полковник Хатц. Ему предлагалось ждать дальнейших указаний. Новость о немецкой оккупации не застала его врасплох. С 10 по 15 марта, находясь на совещании венгерских военных атташе, вызванных из-за границы, он встречался с полковником Кадаром, который ознакомил его с разведданными о концентрации немецких войск на австро-венгерской границе. Начальник разведки высказал опасение, что немцы могут в любой момент оккупировать Венгрию, чтобы не допустить выхода ее из войны.
Почти месяц прошел в томительном ожидании. Наконец в середине апреля руководство вызвало Хатца в Будапешт. Ничего хорошего от поездки на родину на этот раз он не ждал.
Не вызывало сомнения, что в жизни Венгрии наступил качественно новый период, и необходимо выработать четкую линию поведения. Немецкая оккупация в корне меняла перспективы переговоров с англо-американцами. Теперь американцы, даже если бы очень хотели помочь Венгрии, ничего не смогут сделать. Вывод напрашивался сам собой: надо напрямую обратиться к советскому командованию с предложением заключить перемирие.
Рандоу посоветовал Хатцу ехать в Будапешт. Это создаст впечатление, что ему нечего бояться. Чтобы усыпить бдительность немецкой контрразведки, американец предложил свой план. «Мы пришли к выводу, — сказал он, — что наш агент в Будапеште “Гермес” (его настоящая фамилия Лауфер) — провокатор, внедренный в агентурную сеть немецкой контрразведкой, и вы его “разоблачите”, сообщив немцам, что он работает на американцев и что вам известно, что американцы намерены выслать ему агентурную рацию. В подтверждение этого мы действительно пришлем для него портативную рацию с вашим радистом Бадиони».
Из Будапешта поступали неутешительные новости. В городе начались повальные аресты «ненадежных элементов». Хатц понимал, что и он запросто может разделить судьбу арестованных патриотов. Оставалась слабая надежда на поддержку Делиуса. Поэтому Хатц решил по пути в Будапешт сделать короткую остановку в Софии. Но Делиуса там он не застал: Делиус был в отъезде. 15 апреля Хатц вылетел самолетом в Вену, поскольку прямого самолета до Будапешта не было. В австрийской столице его настороженно, но любезно встретили сотрудники немецкого разведцентра «Вера». Венгерского гостя подчеркнуто радушно принял начальник центра полковник граф Маронья. Из Вены Хатц с тяжелыми мыслями выехал в Будапешт.
В венгерской столице нервозность, казалось, была растворена в воздухе. Неожиданно из Стамбула приехал Кёвеш. Оказалось, что его направили «американские друзья». По заданию Рандоу он должен был передать «Гермесу» контейнер в виде карандаша, в который был заложен шифр. Одновременно в Будапешт прибыл и радист Бадиони. Ему американцы вручили портативную рацию тоже для передачи «Гермесу».
Хатц пришел домой и тщательно просмотрел все письма, записи, книги. Уничтожил все фотографии, письма, заметки, телефонную книжку, все, что могло повредить в случае ареста ему, его друзьям и близким. Когда ночью перед домом на улице Кирай Иштван остановилась автомашина, хлопнули дверцы, он понял, что приехали за ним. Обыск ничего не дал гестаповцам.
Книга «Операция „Искра“. Прорыв блокады Ленинграда» посвящена январским боям 1943 года — пятой по счету попытке деблокировать осажденный немецкими войсками город. Это сражение в Южном Приладожье стало переломным моментом героической и драматической борьбы за Ленинград, закончившейся полным освобождением города от вражеской блокады. Издание предназначено для всех интересующихся историей Ленинградской битвы 1941-1944 годов.
Евгений Андреевич Разин (Неклепаев) – военный историк, генерал-майор, долгие годы он был преподавателем Академии им. Фрунзе. В книге о битвах Древней Руси показаны крупнейшие сражения этого периода, начиная от первых походов русских князей до знаменитых сражений Александра Невского. В отличие от многих исследователей, которые просто пересказывают соответствующие военные кампании, Е.А. Разин рассматривает войну с разных ракурсов, уделяя особое внимание политике древнерусских княжеств, причинам военных действий, особенностям ведения войны в этот период.
В новом, возрожденном из руин Волгограде по улице Советской под номером 39 стоит обыкновенный четырехэтажный жилой дом, очень скромной довоенной архитектуры. Лишь символический образ воина-защитника и один из эпизодов обороны этого здания, изображенные рельефом на торцовой стене со стороны площади имени Ленина, выделяют его среди громадин, выросших после войны. Ниже, почти на всю ширину мемориальной стены, перечислены имена защитников этого дома. Им, моим боевым товарищам, я и посвящаю эту книгу.
В начале войны с Советским Союзом немцы применили на Восточном фронте ту же тактику молниеносной войны, что и в Европе. В приграничных сражениях наши танковые дивизии пытались контратаками остановить немецкие бронированные колонны, но это привело к катастрофе. Немцы были лучше подготовлены, у Вермахта было идеально отлажено взаимодействие между родами войск. Постепенно от тактики контрударов советские танкисты стали переходить к очень эффективной тактике танковых засад, и именно она стала своего рода «противоядием» от «Блицкрига». Август 1941 года стал поистине временем танковых засад.
27 ноября 2005 г. исполнилось 300 лет морской пехоте России. Этот род войск, основанный Петром Великим, за три века участвовал во всех войнах, которые вела Российская империя и СССР. На абордажах, десантах и полях сражений морские пехотинцы сталкивались с турками и шведами, французами и поляками, англичанами и немцами, китайцами и японцами. Они поднимали свои флаги и знамена над Берлином и Веной, над Парижем и Римом, над Будапештом и Варшавой, над Пекином и Бейрутом. Боевая карта морской пехоты простирается от фьордов Норвегии до африканских джунглей.В соответствии с Планом основных мероприятий подготовки и проведения трехсотлетия морской пехоты, утвержденным Главнокомандующим ВМФ, на основе архивных документов и редких печатных источников коллектив авторов составил историческое описание развития и боевой службы морской пехоты.
О Средиземноморском походе русского флота 1769–1770 годов и о знаменитом Чесменском сражении, во время которого был полностью истреблен турецкий флот.
Первые ведомства, отвечавшие за разведку, появляются в России еще в XVI веке. Благодаря им русские государи и их ближайшие помощники были лучше осведомлены о замыслах и намерениях противника. При Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел, а Пётр I в воинском уставе 1716 г. впервые подвел законодательную и правовую базу под деятельность русской военной разведки. Большую роль в создании военной разведки в России сыграл генерал-адъютант князь П.М. Волконский. Но настоящим органом военной разведки стала Экспедиция секретных дел при Военном министерстве, созданная по инициативе Барклая-де-Толли в январе 1810 г.