Венеты. Наши давние предки - [20]
Примерно за 1700 лет до н. э. предположительно разделилась восточная индоевропейская языковая группа, известная как балто-славянская, на прабалтийскую и праславянскую. В более западной части, на праславянских или, может быть, уже венетских землях формируется унетицкая культура (на территории современной Чехии), т. е. во второй период бронзового века, и эта культура примерно после 1300 г. н. э. переоформляется в знаменитую Лужицкую культуру. Эта последняя явилась не только языковой, но и вещественной, и духовной основой для новой, сильнейшей общественной организации венетов или словенов (праславян). Она имела мощную военно-оборонительную организацию, чтобы защищаться от чужих нападений. И действительно, археологи обнаружили в Центральной Европе следы частых набегов из восточноевропейских степей, датируемых 1500 г. до н. э. Возможность таких набегов на столь дальние расстояния объясняется использованием прирученных лошадей, что в это время впервые находит распространение в степных районах Восточной Европы.
Развитие коневодства в быту древнейших племен Европы явилось в определенным смыслом вехой. Нападающие впервые могли за сравнительно краткое время пересечь на лошадях значительные расстояния. Население, подвергавшееся нападениям, вынуждено было строить укрепления, совершенствовать оружие, делать значительные запасы продовольствия и готовить все необходимое для контратаки, что требовало наличия хорошо развитой командно-оборонной, или военной организации. Для этого также нужны были лошади, добротное оружие, а прежде всего боевая сила, способная успешно отразить удар. Все это нам демонстрирует Лужицкая культура, а после нее культура полей погребальных урн.
Праславянское племя венетов, или словенцев, происходившее из упомянутых культур, означает тот самый ствол, от которого впоследствии отпочковались другие славянские группы. При этом речь в первую очередь идет не о языковых различиях, а о новых культурных группах, каждая их которых имела свое жизненное пространство и свой образ жизни. Такой культурной группой в период 700–400 гг. до н. э. была т. н. Высоцкая культура по верхнему течению Днестра и среднему течению Днепра. Греческий писатель Геродот в 5 в. до н. э. называет это племя неврами. Потом, в период 400–100 гг. до н. э. ее перекрывает группа Пшеворск, которая во 2–3 вв н. э. распространяется на север, к бассейну Припяти, то есть на территории современной Северной Украины и Беларуси, где сливается с местной праславянской общностью, известной как Зарубинецкая культура. Из этих культур формируется группа Восточных славян.
Археологи относят к началу 2 в. н. э. проникновение славян на Балканы. В 4 в. н. э. на эти земли вторглись также и гунны, разрушившие предварительно восточно-европейское царство готов. В середине 5-го в. гунны потерпели поражение, и тогда на Балканы устремился мощный поток славян. Они приходили сюда через Карпаты к югу по Тисе. Другие пути были с востока к Влашской низине; с севера через Паннонскую низменность и на Западные Балканы. Разграничение между названными потоками по сей день остается спорным (J. Filip).>51 Достоверные письменные свидетельства об этих славянах появляются лишь после того, как они направляются на юг через Дунай, в Византийское царство. При правительстве Юстиниана I (527–565) они уже угрожают Византии, затем проникают в Грецию, и некоторые из них селятся на Пелопоннесе и Эгейских островах. В 7 веке они обживают всю территорию Балкан. Эти поселения дают начало формированию южных славян.
В соотношении В — Г происхождение племен (см. схему), или их языков, явствует из их родства в том что касается грамматического строя современных языков, сходства словарного запаса, чего не наблюдается ни в какой другой группе арийских языков.>52
Доказательств прихода предков словенцев в Альпы с южнославянских территорий невозможно найти ни в области археологии, ни по историческим свидетельствам.>53 Родство словенского языка с другими южно-славянскими языками, и прежде всего с кайкавским диалектом хорватского языка, старинным говором Славонии, — следствие западно-славянского переселенческого потока при формировании южных славян. Из этого потока происходит, вероятно, и культура Кестхей (Keszthely) (6–8 вв.) в Западной Паннонии, которую не представляется возможным приписывать аварам, т. к. она возникла посредством слияния остатков романского населения и поселившихся здесь славян. В последующие века, особенно в 15 в., «штокавщина», в связи с притоком т. н. «ускоков» — выходцев из тех оказавшихся под турками регионов, где говорили по-сербски (штокавская разновидность диалектов), вытесняет исконные кайкавские говоры на окраины Славонии.
Все три группы, которые мы сегодня относим к славянским, упоминает в 6 в. готский историк Йордан (Getica 34–35), говоря о происхождении и деяниях готов: 1) венетов — как общее обозначение славянских племен и как группа на обширной территории вплоть до Вислы; 2) склавенов — от устья Савы до дельты Дуная; 3) антов — между Днестром и Днепром. >54 Эта классификация Йордана соответствует разделению на западных, южных и восточных славян.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.