Венера туберкулеза - [7]

- Гарик, ты с ума что ли сошел? Ты нас подставишь. Пошли скорее к метро, нас девчонки ждут.

- Эти деньги я Кате не отдам. По-любому. А ты можешь говорить ей, что хочешь.

Он был не преклонен. Самый жесткий выбор – это выбор между двумя предательствами. Либо сдать Гарика, либо обворовать Катю. Я без долгих колебаний шагнул за ним. Мы стали ускоренно придумывать объяснение факту исчезновения долларов.

- Всем телкам, - как-то делился он опытом, Гарик умел найти подход к девушкам, - что-то от нас надо. Ловэ, тусовки, комплименты, защиту, секс, романтику. Чтобы другие завидовали – это чаще всего. Главное, сразу понять то, что нужно именно вот этой, и дать ей это, а в ответ она, не особо ломаясь, отдаст тебе самое дорогое.

Катя была лучшей женщиной, которая была у Гарика. Сейчас наша романтика была сугубо криминальной. Мы забились между ракушками на «Бауманской», в руках у Гарика мелькала женская сумочка, так подходил к концу приятный ужин в баре с нашими давними подругами. Встретились, выпили, поговорили за жизнь и двинулись к метро, растянувшись всей нашей шумной и пьяной компанией на несколько десятков метров. Девочки разговаривали впереди о женском, мальчики сзади о мужском, но все решали один и тот же вопрос – куда дальше. Гарик знал Катю давно и близко, пару лет назад у них был бурный двухдневный роман в доме отдыха, где мы опять таки гостили шумной и пьяной компанией, и поэтому в сегодняшний вечер она не беспокоилась о своей сумочке, которую так любезно нес ее мужчина, который, в свою очередь, при первой подвернувшейся возможности очень забеспокоился о содержимом роскошного дамского аксессуара, тем более, Катя давно жила с каким-то богачом, и деньги у нее не могли не водиться. А, Гарику срочно нужен был героин, он сидел на игле, но умело скрывал это. После долгожданной инъекции сразу же решаешь завязать. Со временем, когда наркотик начинает потихоньку отпускать, думаешь уже несколько по иному. Завязать можно, но завтра будет видно. Проходит еще пару часов и в душу вкрадывается самый настоящий ужас. Напряженность, нервозность, неизвестность, стресс. Завтрашний день несет в себе опасность, ибо героина нет и не будет. Угроза жизни каждые сутки. Паника. Гарик часто переживал эти метаморфозы. Мозг всегда ищет пути, чтобы избежать гибели. То, что он с восторгом нащупал своей опытной рукой, оказалось просто подарком судьбы. Мы сразу свернули в темный переулок и спрятались за гаражами. Девки щебетали где-то впереди. Очень нервные минуты, в любой момент нас могли застукать на месте преступления, как мусора, а женская сумка в руках молодых людей, ныкающихся в подворотнях, означала бы потенциальный срок, так и те, кого мы только что подло обворовывали, и это было бы не лучше. Вопиющий вираж судьбы. Ведь когда ты воруешь у близких, и они тебя ловят на этом, надо быть монстром, чтобы остаться таким же, каким и был. Нас не поймали, но мы вряд ли остались прежними. Черта, которую я перешел в тот вечер, стерла в моей душе последние следы уважения и любви к людям. Так я стал тварью. С добрым, честным лицом. Таким, как я, клейма безжалостно пропечатываются по сердцу.

- Катя, - я нашел ее в метро, все подружки разъехались, она ждала нас и сумку, но уже начала волноваться, интуиция, - представляешь, Гарика тормознули с твоей сумкой мусора, она женская, а у него рожа криминальная, он стал на них что-то бычить, они запихнули его в козел, постояли немного, выкинули сумку в сугроб, а Гарика увезли.

Я протянул ей сумочку. Она мигом полезла в кошелек, пусто. Мусора – сволочи. Деньги предназначались для туристической поездки. Все произошло в канун Дня милиции, легавые сделали себе отменный подарок. Я как мог успокаивал плачущую девчушку. Восхитительный шедевр выродка. В кармане лежали украденные у нее деньги. Двуличие женщин тоже не знает пределов. Когда Гарик еще сидел в тюрьме, эта самая Катя перемывала на одной из пьянок косточки преданности его подруги.

- Вот дура. Она что, ждет его? Делать ей нечего. Гарик - все, конченный человек, отброс, второй срок. Это даже не человек. От таких надо держаться в стороне. Идет борьба за выживание, слабые вымрут, сильные останутся.

Мне тогда стало не по себе. Вокруг меня сидели люди, убежденные в том, что тех, кто попал в беду, надо избегать. Наверное, эта позиция заложена природой, но, бывает так, что жизнь кардинально меняет наши взгляды. Ты будешь избегать тех, кто попал в беду, до той поры, пока сам не попадешь в нее. Отношения в среде отбросов общества куда преданнее и сострадательнее, нежели среди благовоспитанной части человечества. Тот, кто не падал, никогда не поймет того, кто упал. Когда я цепанул туберкулез, то оказалось так, что в этой трудной ситуации меня крепче всего поддержали те, с кем я несколько лет был объединен пагубной страстью к наркотикам, полусумасшедшие торчки. Те, от кого я больше всего ожидал соучастия, прошли мимо. Студенческие друзья, коллеги по работе, подруги не проявили никакого внимания. Улыбчивые наркоманские рожи привозили в диспансер фрукты и делили со мной свое время. С каждым новым их вояжем в туберкулезное гетто я чувствовал одиночество не так остро, как в первые дни болезни. Наиболее ярким посетителем являлся обкислоченный Мельница в эксклюзивных одеждах.