Венера Прайм 3 - [24]

Халид нырнул под узкое черное крыло длиной с футбольное поле, конец крыла, изгибаясь, касался пола ангара.

Это была изящная машина, похожая на альбатроса. Ее крылья, слегка согнутые вперед, а затем мягко откинутые назад, были обшиты толстой фольгой. Ее фюзеляж выдавался вперед, как голова птицы.  Такие размеры и форма крыльев обеспечивали максимальную подъемную силу при минимальной скорости.

По указанию Халида Спарта устроилась в кормовом кресле фюзеляжа:

— Я вижу крылья, хвостовое оперение, эту маленькую капсулу, в которой сижу, но где двигатели?

— Двигатели нам не нужны, нам нужны крылья вот такой длины из углеродного волокна, чтобы летать в этой разреженной атмосфере. — Мы планер.

— Всего лишь планер? — Она считала, что голос ее звучал нейтрально, но по его смешку было видно, что он уловил ее опасения.

— Послушай, система очень надежная. Полетом управляет бортовой компьютер, который от орбитальных спутников получает всю информацию: местоположение, наилучший курс с учетом всей метеообстановки, нет никакой опасности заблудиться или застрять. 

Разговаривая, он проверил, правильно ли она зафиксировалась ремнями безопасности, и прошел вперед в кресло пилота.

— Так что, доктор Саид, никакой опасности не существует?

— Пыльные бури могут быть проблемой, как я уже говорил вчера. Особенно если они начинаются неожиданно и становятся слишком широкими и высокими, чтобы обогнуть их или обойти сверху. Такое случается нечасто, но эти самолеты рассчитаны и на такой случай. Тогда  мы приземляемся, пережидаем непогоду, а затем поднимаемся в воздух, при помощи имеющихся ракетных двигателей.

— Ты вчера сказал, что приближается сезон штормов?

Он, собиравшийся закрыть откинутый купол фюзеляжа, задержал руку:

— У тебя еще есть время убраться отсюда.

— Нет, доктор Саид, я слишком заинтригована, твоими вчерашними словами о возможности в полете кое-что узнать.

Он кивнул и защелкнул крышку:

— Башня, это ТП-пять. Готов к запуску.

— Понял, пятый. По курсу хорошая погода, преобладающие ветры легкие, устойчивые со скоростью тридцать узлов.

Из темноты ангара появились трое в скафандрах. Один из них направился к носу самолета, а другие к концам крыльев и подняли их с пола. Теперь планер опирался только на шасси. И вот он плавно, медленно покатился к открывающимся воротам ангара.

Три человека справились с такой громадой, но это Марс и здесь вес всего этого был примерно равен весу мотоцикла с коляской на Земле. 

Ангар был оборудован шлюзом. Марсоплан вкатили в него, внутренние ворота закрылись и стали расходиться в стороны наружные, открывая утренний пейзаж космопорта — широкую, продуваемую ветром долину с обрамляющими ее утесами. Огромный планер стал скрипеть и вздрагивать от ворвавшегося ветра. И если бы не повисшие на концах крыльев члены выпускающей команды, и, главным образом, не включившейся в работу бортовой компьютер, осуществлявший мгновенную регулировку рулевых поверхностей, марсоплан наверняка перевернулся бы и рассыпался на составные части.

Стоявший перед фюзеляжем прицепил аппарат к газовой катапульте. Халид глянул через плечо на Спарту:

— Поехали!

Сработала катапульта и они оказались над дюнами. Восходящий поток над светлым пятном дюн в середине долины, подъем по широкой спирали. Небо над головой  светло-розовое, испещренное клочьями ледяных облаков.

Огромный самолет сделал вираж и накренился, Спарта выглянула из-под купола.

На западе «Лабиринт Ночи» наполнялся оранжевым светом утра. Далеко на востоке долина «Маринери» расширялась и углублялась, постепенно удаляясь к далекому горизонту. В самом глубоком месте система каньонов спускалась на поразительную глубину, с вертикальным перепадом в шесть километров от плато до дна долины.

В восходящем потоке  марсоплан стремительно набирал высоту в северном направлении. Халид вел себя как гид:

— Впереди плато Фарсида, в конце его и состоится проект «Водопад». Мы будем двигаться, если ветер будет устойчивым, параллельно маршруту грузовиков из   Лабиринт-Сити, на север к началу трубопровода.

— Это далеко?

— Около трех тысяч километров. Мы должны добраться туда часов за шесть. Но вот на обратном пути, двигаясь против ветра на малой высоте, на это может уйти два или три дня. У нас еще много времени, чтобы поговорить, — рассмеялся он.

— Доктор Саид, скажи мне, почему ты хотел, чтобы я летела с тобой этим рейсом.

— Чтобы мы могли поговорить, - мгновенно ответил он. — Поговорить открыто. Отель это решето. Назови любую группу или лицо, заинтересованное в твоем расследовании, и я могу поспорить, что у них есть запись нашего разговора за столом.

— Но ведь и черный ящик этого самолета записывает то, что мы сейчас говорим.

— Я хочу предупредить, кто-то намеревается тебя убить. Ничего конкретного, слово там, слово здесь. Возможно мне мерещится и я слышу смысл там, где его нет. Протт как-то обмолвился, что тебе не мешало бы быть поосторожней.

— Ты думаешь, он хочет меня убить? Почему?

— Нет…  я так не думаю. Я не знаю. Что же касается «почему», то теперь, когда я познакомился с тобой, я бы предположил, что это как-то связано с твоей личностью… Линда.