Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - [29]

– Сиес! – позвал Чарли.

Никакого ответа не последовало. Чарли, немного робея, прошел в комнату и сел на один из стульев. Он позвал Сиеса еще раз, уже громче, но также безрезультатно. Положив ногу на ногу, он ждал. Потом изменил положение ног. Потом встал, подошел к машине времени и заглянул внутрь.

Он и не подозревал, насколько сильный удар нанесет ему этот взгляд в недра машины. Он вообще не думал, что хоть что-то почувствует. Но, когда он увидел этот мягкий серебристый пол, на котором лежал, покрытый потом, и скорее мертвый, чем живой, отделенный от всего, что знал и любил, столетиями и многими километрами, все в нем перевернулось. На глаза его навернулись жгучие слезы. Лора! Лора! Неужели ты мертва? И что, перед тем как умереть, твое нежное тело сморщилось и покрылось морщинами? А может быть, увидев это, ты обрадовалась? Потому что твоя смерть приблизит нас друг к другу, и ты это понимала? О, Лора! Я бы отдал все, отдал бы саму жизнь, лишь бы прикоснуться к тебе – к тебе, к твоему стареющему, покрытому бесчисленными морщинами телу!

А может быть, ты пережила конец – этот ужасный конец всего и вся, – когда была еще молодой? И может, тяжеленный молот ядерного взрыва ударил в твой дом и в одно мгновение покончил с тобой? А может, это был ядовитый дождь; кровь хлынула у тебя из внутренностей, тебя стала душить тошнота и ты, подняв голову с подушки, увидела на ней свои безжизненные волосы?

А как бы я тебе понравился? Чарли вдруг испытал приступ болезненной веселости. Как бы я тебе понравился в этом диком наряде – шорты цвета морской волны с красным поясом, безумного покроя костюм и этот дурацкий воротник?

Чарли опустился на колени возле двери машины времени и прикрыл лицо ладонями.

Через несколько мгновений он встал и отправился поискать, чем бы вытереть нос.

Оглядываясь по сторонам в поисках платка или полотенца, он продолжал бормотать:

– О, Лора! Когда это случится, я буду с тобой. Мы вместе будем ждать конца. А может быть, ожидая, мы умрем от старости.

Ослепленный горем, он вдруг обнаружил, что теребит занавеси, прикрывающие ответвление в дальнем углу комнаты. Как он здесь оказался и что делает – этого он не знал. За занавесью находилась стена, и больше ничего, но на стене был изображен обычный спиралевидный знак, и Чарли дотронулся до него ладонью. Открылась дверь – точь-в-точь такая же, как та, через которую ему был подан завтрак. Но здесь выдвижного стола не было. Перед Чарли открылось освещенное помещение, и там он увидел штабеля прямоугольных прозрачных коробок, а также книгу.

Сперва из любопытства, а потом с чувством нарастающего волнения он начал одну за другой брать коробки и рассматривать их содержимое.

В первой коробке лежал гвоздь, обычный ржавый гвоздь с проблескивающими через слой ржавчины полосками металла – там, где гвоздь царапали чем-то острым.

В другой коробке лежал поврежденный, вероятно дождем, фрагмент спичечной книжечки – бумажные полоски, на которые была нанесена сера, пропитались красным от размокших головок. И Чарли узнал эту книжечку. Он узнал бы ее где угодно. Она была из гриль-бара Дули, что находился на Арч-стрит. Правда, буквы, которые на книжечке сохранились, были вывернуты наизнанку…

В следующей коробке оказался засохший букетик ноготков. Не яркие и даже вызывающе бесстыдные в своей красоте волшебные продукты скрещивания и селекции, которые росли повсеместно здесь, в Ледоме, а самые простецкие, самые скромные цветы из далекого прошлого Земли.

Еще одна коробка. Здесь Чарли увидел горсть земли. Что за земля? Может быть, эта земля несет на себе отпечаток ее ноги? А может быть, она взята с дорожки, над которой висела большая белая лампа с цифрой 61? А что? Ледомцы испытывали свою машину времени, и ее передние зубы захватили эту горсть земли из прошлого! Вполне вероятно.

Наконец Чарли добрался до книги. Как и все в Ледоме, внешним видом книга сильно отличалась от классического параллелепипеда, каковыми были книги в эпоху Чарли, и своей формой напоминала большое овсяное печенье с неровными краями. Да и строчки внутри изгибались подобно дугам, впрочем, не вполне правильной формы. Кстати, если писать, не сдвигая с места локоть, результатом как раз и будут дугообразные строчки. Но, так или иначе, книга раскрылась, как и положено раскрываться любой книге, и Чарли мог ее читать. Книга была на ледомском, но Чарли без труда разбирал слова, что его нисколько не удивляло – научился же он говорить на этом языке!

На первых страницах книги описывался некий сложный технический процесс; дальше шли колонки цифр, многие из которых стирались или исправлялись, и все это напоминало рабочие записи некоего эксперимента. На последующих страницах Чарли нашел серию изображений – четыре циферблата, но без стрелок. Ближе к концу книги этих страниц не касалась рука экспериментатора, но в начале к циферблатам были пририсованы стрелки в разных положениях, а от руки были сделаны странные надписи. Например: «Контейнер отправлен. Не вернулся». Записей относительно того, что кто-то (или что-то) не вернулся, было достаточно много, но вот Чарли дошел до страницы, на которой стоял огромный восклицательный знак, написанный, естественно, по-ледомски. Страничка содержала запись «Эксперимент 18», а ниже, трясущейся от волнения и радости рукой, было написано: «Орех отправлен. Вернулся цветок». Чарли взял коробку с ноготками и принялся задумчиво вертеть ее в руках. Вот он, результат восемнадцатого эксперимента.