Венера из меди - [100]
Атилия повернула голову, она была так близко, что ее дыхание щекотало мою щеку. Я вспотел. Я не мог ничего сделать, кроме как ждать, пока Гортензия Атилия подставляла свое лицо мне для поцелуя.
– Жаль, – сказал я резко. – Эта ночь только начинается, а мне еще много что предстоит сделать. И, кроме того, я – хороший мальчик!
LXIII
На холме Пинций аромат каменных сосен, казалось проникал до самого моего измученного мозга. Впереди в черноте лежал Рим, его топография угадывалась только по слабым огням на Семи холмах. Я мог разглядеть Капитолий и двойную вершину Авентина, в другом направлении должен был быть Целийский холм. Чтоб ускорить мои шаги, мне не помешал бы хороший пирог. Но мне пришлось обойтись без него, когда я спустился на оживленные вечерние улицы города, чтоб встретиться с моим последним испытанием на сегодня.
На пути к Северине, я завершил еще одну часть этого выдающегося дела, я зашел во двор каменотеса. Он был открыт, но его освещала всего пара тонких свечек. Каменотес приблизился, шагая сквозь жуткие ряды грубо отесанных камней. Его незабываемые уши торчали, как два полукружия по бокам его лысого черепа. Он с тревогой посмотрел на меня, когда я стоял в конце прохода из глыб вулканического туфа, все еще окутанный моим бесформенным плащом и пряча лицо во тьме под широкими полями шляпы.
– Скавр! Северина заходила по поводу своего заказа? Ты сказал мне, что она должна была посоветоваться с другими людьми.
– Ее друзья не стали. За памятник заплатила Северина.
– Она может себе позволить заплатить по такому случаю дань уважения этому мертвецу! Скавр, я никогда не забываю своих обещаний, я сказал тебе, что вернусь, когда она решит…
Скавр проворчал:
– Камень уже забрали.
– Куда?
– Могила на Аппиевой дороге.
– Не фамильная ли семьи Гортензиев?
– Там имя Моск, я уверен.
Каменотес ошибался, если подумал, что этого будет вполне достаточно, я был намерен довести дело до совершенного конца.
– Я не собираюсь блуждать среди призраков этой ночью. – улыбнулся я ему. – И даже не пытайся, Скавр. Я могу пойти в любой день, но я знаю, что это мне не потребуется… Все что мне нужно, это текст надписи. Только покажи мне свою дощечку для письма…
Он понял, что я заметил вощеные дощечки, на которых он имел обыкновение делать заметки, свисающие с его пояса. Поэтому он протянул мне пару, с последними записями, и это было там.
Не то, что я предполагал, когда спрашивал в первый раз. Но именно то, что я ожидал сейчас:
>D+MC+CERINTHO
>LIB+C+SEVER+
>MOSC+VIXIT+
>XXVI+ANN+SEV
>ERINA+ZOTICA
>+LIB+SEVERI+
>FECIT150
Я прочитал это вслух, медленно расшифровывая принятые сокращения: "Посвящено Манам151 Гая Церинта, вольноотпущенника Гая Севера Моска, прожившего двадцать шесть лет, Северина Зотика, вольноотпущенница Севера, поставила это".
– Очень сдержанно. На твоей табличке есть свободное место. Что ты удалил в конце?
– О… она не могла решить, добавлять ли "имеющая большие заслуги перед ним". В конце концов, она по каким-то причинам отказалась от этого.
Невинная фраза, широко в ходу на надгробных плитах, что ставят жены или их неофициальные эквиваленты. Иногда, несомненно, дань содержала иронию. Но любой, кто ее прочитает, догадается о тесных отношениях.
Таким образом, я мог объяснить каменотесу причину, по которой Северина была вынуждена опустить эти слова. Как бы она не хотела сказать добрые слова о своем поклоннике вольноотпущеннике, девочка была слишком хорошим профессионалом, чтоб оставлять хоть малейшую подсказку.
LXIV
Мне казалось, что с тех пор как я в последний раз посетил дом на Счетной улице минула целая эпоха. Была ночь, но дом был залит светом; у нее было три богатых наследства, чтоб заплатить за масло в светильниках. В большинстве домов уже перестали бы работать. Но Северина делала единственное, что оставалось домоседливой девушке, у которой не было никакой возможности заполучить мужа на этой неделе – сидеть у своего ткацкого станка, планируя, как поймать другого.
Я наблюдал за ней, вспоминая как моя сестра Майя говорила, чтоб я обратил внимание, насколько она была искусна в ткачестве. Я считал, что она была искусной ткачихой. Даже если во всем остальном она и лгала, но работала она уверенно. Когда я вошел, она не перестала перекидывать челнок, хотя и выглядела рассерженной.
– Обед давно закончился, Фалько!
– И ужин тоже! Жаль.
Я подошел к дивану, так что ей пришлось отвернуться от своей работы. Я устало прикрыл лицо ладонями.
– Зотика! Сегодня одно испытание за другим, Боги, как я устал…
– Тебе что-нибудь дать? – она почувствовала себя обязанной что-нибудь предложить.
– Нет. Все что я хочу, незамысловатая компания и беседа с другом!
Я глубоко вдохнул, и с шумом выпустил воздух из легких. Когда я я поднял глаза, она совсем забросила свой моток шерсти и с тревогой смотрела на меня.
– Я только что побывал у Гортензиев. А до этого у Присцилла.
– Что случилось?
Теперь она сидела как на иголках, предвкушая знаменательное событие. Она знала, что я пришел чтоб завершить это дело. Волнение было ее образом жизни, мне пришлось бы нанести неожиданный удар, чтоб поколебать ее, или я ни за что не добьюсь успеха.
Семидесятые годы нашей эры.Рим. Город городов. Столица великой империи.Здесь царят весьма и весьма вольные нравы. Здесь государственные тайны обсуждаются в спальнях куртизанок и актеров.У «частного информатора» Марка Дидия Фалько всегда много работы — ведь в Риме хватает и неверных жен, и легкомысленных любовников, и проворовавшихся управляющих, и нечистых на руку торговцев. Однако денег эта работа приносит мало.Но наконец-то Фалько улыбнулась удача: его путешествие вокруг Неаполитанского залива оплатил сам император Веспасиан.Но в действительности цель «увеселительной поездки» — раскрыть заговор, направленный против самого императора.
Семидесятый год нашей эры. Рим. Город городов. Столица великой империи. Здесь царят весьма и весьма вольные нравы. Здесь государственные тайны обсуждаются в спальнях куртизанок и актеров. Здесь плетутся бесчисленные заговоры и интриги, а состояния наживаются самыми неожиданными — и далеко не всегда законными — способами.И конечно, у «частного информатора» Дидия Фалько всегда много работы — ведь в Риме хватает и неверных жен, и легкомысленных любовников, и проворовавшихся управляющих, и нечистых на руку торговцев…Фалько привык распутывать крайне сомнительные дела.
Париж конца XIX века манит запахом жареных каштанов и выставками импрессионистов. Мечтая увидеть натюрморт кисти Ван Гога, скромный учитель рисования из Царскосельской гимназии останавливается в маленьком отеле на острове Сен-Луи. Здесь он встречает своего знакомого – известного английского журналиста, которого вскоре находят мертвым в собственном номере. На первый взгляд кажется, что англичанина застрелили. Пока полиция охотится за сбежавшим портье, постояльцы начинают подозревать друг друга…
Один из известных детективов Франции начала 19 века вновь сталкивается с чередой убийств, которые на первый взгляд не отличаются от других, однако раскрываются улики, которые указывают на маньяка, который своими действиями пытается освободить мир от неугодных обществу людей. Но с каждым днём поисков, дело всё больше начинает заходить в тупик и детектив начинает подозревать всех, что приводит к мысли о невозможности завершить дело.
Все знают, что наша жизнь полна неожиданностей. Иногда сюрпризы, преподносимые судьбой, пугают, но пока не рискнешь пройти это испытание, не узнаешь, с какой целью оно произошло в твоей жизни. Так и спокойная жизнь главной героини в один момент перевернулась. Казалось бы, маленький, неприметный деревенский домик, но сколько тайн и опасностей могут хранить в себе его стены. Но она не сдастся, пока не дойдет до конца и не узнает самый главный секрет в своей жизни.
Зампреду ГПУ Черногорову нужен свой человек в правоохранительных органах. Как никто другой на эту роль подходит умный и смелый фронтовик, с которым высокопоставленный чекист будет повязан кровными узами.Так бывший белогвардейский офицер Нелидов, он же – бывший красный командир Рябинин, влюбленный в дочь Черногорова, оказывается в особой оперативной группе по розыску банды знаменитого Гимназиста. Налетчики орудуют все наглее, оставляя за собой кровавый след. Приступая к сыскной деятельности, Рябинин и не догадывается, какой сюрприз приготовила ему судьба.
Эта поездка обещала быть утомительной, но нисколько не опасной: Эсфирь Горен отправилась в Чикаго, чтобы повидаться с отцом, которого почти не помнила и о котором мало что знала.Она никак не могла предполагать, что едва не погибнет при встрече и что отца убьют у нее на глазах, что ей предстоит раскрыть зловещие тайны, ждавшие своего часа со времен Второй мировой войны, и вернуть миру утраченный шедевр великого мастера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.