Венера - [59]

- Аварийный рычаг! - воскликнул в нетерпении Родригес, поторапливая меня.

- Сейчас,- ответил я, стараясь скрыть раздражение. Рычаг подался, и я напоследок еще раз оглянулся.

Они с Маргаритой заканчивали связывать людей, как гирлянду сосисок.

- Прикрепи свободный конец к скобе лестницы,- сказал мне Родригес.

- Сейчас,- кивнул я. Меня хватало только на одно слова.

Я наклонился над распахнутым люком, чтобы прикрепить страховку, и то, что я увидел перед собой, вызвало во мне жуткий приступ страха.

Мы стремительно скользили над бескрайней облачной пустыней. Чахлые желтые облака, ускользающие в туман, действительно напоминали бескрайние пески Сахары или какой-нибудь другой земной пустыни. Но эти «пески» еще и шевелились, как живые. И вот из них вынырнул выпуклый силуэт «Люцифера». Он шел как раз под нами, так что я невольно подумал о возможном столкновении, после которого от всех нас останется лишь воспоминание.

- «Люцифер» вышел на позицию,- услышал я в наушниках голос Дюшамп.

Корабль Фукса казался просто громадиной - намного больше нашего. Он приближался, медленно и неотвратимо сокращая дистанцию между нами. Ловя воздух ртом, задыхаясь от волнения, я прикрепил страховочный трос к ближайшей ступеньке. Затем я понял, что Родригес за моей спиной стравливает вниз связку. Я увидел, как трос, извиваясь, точно змея, летит вниз, к выпуклому очертанию «Люцифера», падая внизу тонкой ниткой где-то в районе прохода, идущего вдоль такого же, как у нас, газового баллона.

Внезапно я вспомнил, что все мои припасы транквилизаторов и шприцы остались на борту. Я не взял с собой ничего. Даже если я достигну «Люцифера», мне будет нечем себя поддержать в трудную минуту. Я обрекал себя на верную гибель.

«Гесперос» качнулся, как пьяный, и гондола застонала металлическим скрежетом. Бросив прощальный взгляд на металлическую поверхность нашего корабля: нашего дома, дирижабля, в мрачных темных пятнах от самого носа до люка воздушного шлюза. Металл треснул вдоль этих зловеще черных полос.

Маргарита с Родригесом стояли у меня за спиной. Еще четыре фигуры в скафандрах: Уоллер и техники замерли с другой стороны аэрошлюза. Они в нетерпении ждали, когда я начну спуск вниз, к «Люциферу». Я же замер, как парализованный, у открытого люка. И этот уползающий вниз канат отнюдь не вселял в меня надежды.

Скрежет возобновился, казалось, будто чудовищные когти скребут по обшивке корабля. Я отшатнулся обратно, дыша так тяжело, будто пробежал тысячу метров.

- Корабль скоро разлетится на части! - закричал Родригес так громко, что я мог услышать его не только в наушниках, но и сквозь шлем.

Прямо у меня на глазах с жутким скрежетом разорвалась передняя секция гондолы, унося Уоллера и техников. Они завопили так, что у меня заледенела кровь. Передний конец свободно болтался в воздухе. Перед моим замершим от ужаса взором фигуры в белых скафандрах, точно призраки, разлетались в разные стороны.

- Спасите!

В этом крике нельзя было даже понять, кто взывает о помощи - мужчина или женщина.

Я увидел, как чье-то тело стукнулось о «Люцифер», прямо под нами, оно пролетело мимо прохода с перилами и все с тем же несмолкающим криком скрылось из виду.

У меня тряслись поджилки, я едва стоял на ногах. Как меня ноги еще держали - странно, не могу сказать. Родригес, навалившись на меня сзади, зашептал испанские католические молитвы, поминая святое семейство: «Иисус, Мария, Иосиф».

Крики не смолкали, вонзаясь мне в уши всякий раз с новой силой. Даже после того, как они прекратились, в ушах продолжало звенеть.

- Они мертвы,- глухо произнес Родригес.

- Все до одного,- вторила ему Маргарита, едва сдерживая слезы.

- И скоро мы к ним присоединимся,- прохрипел голос Дюшамп,- если не станем спускаться по этим канатам немедленно.

Корабль опять яростно тряхнуло, как футбольный мяч, по которому врезала бутса. Ветер играл нами, а теперь еще врывался, свистя прямо через дыру, в которую превратился нос гондолы. Глупая мысль промелькнула в моей голове, тоже, наверное, насквозь продутой ветром: «А зачем нам теперь вообще нужен воздушный шлюз? Мы теперь можем выпрыгивать с любой стороны корабля».

Я слышал стон Родригеса. К нему, наверное, присоединилась и Маргарита, и Дюшамп, думаю, была уже на полпути к нам.

- Пшел! - кричал Родригес, как будто радио не работало.- Вниз! По канату!

Если бы я задумался хоть на миллисекунду, страх бы снова парализовал меня. Но на это уже не было времени, и я схватился за канат двумя руками.

- Сервомоторы поддержат тебя,- продолжал Родригес.- Вспомни, как ползут по канатам цирковые акробаты.

Я сделал неуклюжую попытку изобразить такого акробата, но только запутался лодыжкой, намотав на нее петлю. Сервомоторы с обратной тыльной стороны перчаток прочно сцепили пальцы на канате. Все, что мне оставалось,- не допустить ошибки, и постараться, чтобы меня не отнесло в сторону.

Так я и продвигался постепенно, одна рука за другой.

ПАДЕНИЕ

Непросто карабкаться вниз по сцепленным между собой страховочным тросам, которые к тому же мотаются и раскручиваются в воздухе. Холодный пот прошиб меня, сердце стучало в висках, я пытался помогать себе ногами, но тщетно - сказывалось неумение, вся нагрузка ложилась на руки. Я спускался дюйм за дюймом, пальцы судорожно хватали веревку, как будто она была намотана у меня на шее.