Венеция. История города - [17]
Венеция, запутавшись в делах на материке, вела весьма изворотливую политику и так и не пришла на помощь Константинополю в 1453 году. Возможно, республику удерживало предчувствие неизбежного падения Византии, равно как и вполне обоснованная надежда на то, что нового торгового соглашения с турками достичь будет проще, если не обнаруживать поддержку Греции. И тем не менее некоторые граждане Венеции приняли участие в сражениях и погибли, защищая Константинополь.
В 1463-м конфликт разразился вновь, и Венеция опять начала войну с турками, которую вела, время от времени получая помощь от пап, до самого 1479 года. Затем был заключен новый договор, и на смену вражде вновь пришла торговля, чему способствовали значительные выплаты со стороны Венеции. Во время войны Венеция потеряла важную военную и торговую точку — Негропонте (теперь Халкис) на острове Эвбея — «витрине венецианской части Эгейского моря», как назвала его Джен Моррис в книге «Венецианская история: морское путешествие». Это возымело тяжелые психологические и практические последствия и положило начало постепенному разрушению морской империи. Турки при каждом удобном военном или любом другом случае по одному прибирали к рукам Эгейские острова, часть из которых Венеция контролировала напрямую, а другие находились в ведении правителей венецианского происхождения либо лояльных республике. Турки захватили порты Пелопоннеса: Модон и Корон в 1500 году, Навплион и Монемвазию (откуда экспортировали знаменитое вино мальвазия) — в 1540-м. А в 1570–1571 годах нападению подвергся Кипр, еще одна опора торговли непоколебимой Венеции. Любой венецианец, сидя в театре на представлении «Отелло» в Лондоне времен короля Якова I, должно быть, с невеселой усмешкой слушал, как турецкий флот, замысливший набег на Кипр, благополучно потерпел крушение. И хотя для героев пьесы это событие возымело весьма трагические последствия, едва ли кто-то испытывал сожаление по поводу самой катастрофы. Потеря Кипра была тем более унизительна оттого, как чудовищно обошлись с венецианским командующим в Фамагусте Марком Антонио Брагадином, когда он принес победителям-туркам ключи от города. Триста человек, пришедших вместе с ним, были схвачены и обезглавлены. Его самого, израненного, протащили по городу волоком, а затем заживо содрали с него кожу.
Ситуация на востоке Средиземного моря ухудшалась, и папе Пию V удалось открыть глаза жителям христианского мира на растущий риск дальнейшего распространения турецкой экспансии. Он предпринял определенные дипломатические шаги, и в 1571 году образовался союз, в который, помимо прочих государств, вступили Венеция, ее заклятый враг Генуя и не менее враждебная ей Испания. Известия о судьбе Фамагусты и Брагадина достигли объединенного флота за несколько дней до столкновения с турецким флотом у Лепанто (Навпакт) 7 октября 1571 года, и солдаты, а особенно — венецианцы, загорелись жаждой мести. Под общим командованием Дона Хуана Австрийского, сводного брата короля Филиппа II Испанского, после яростной перестрелки и рукопашного боя союзники одержали победу. Из 208 кораблей 110 пришли из Венеции, ее владений на материке или остававшихся у нее колоний на Крите, на Ионических островах и в Далмации, хотя — под влиянием ли общего эмоционального подъема или из-за нехватки людей — венецианцы пустили на свои корабли немало испанских солдат. Это была жестокая битва, христиане потеряли 9000 человек, турки — 30 000 убитыми, и 8000 турок попали в плен. (Многие из пленников позже пригодились на галерах.) Лишь 12 христианских галер пошло ко дну, а у противника ИЗ галер было потоплено и 117 захвачено в плен.
Когда десять дней спустя вести с Лепанто достигли Венеции, все вздохнули с облегчением. В церквях звонили колокола и люди танцевали прямо на площадях. Дон Хуан в соответствии с полученными от брата инструкциями не стал пользоваться преимуществом и продолжать наступление дальше на восток: Испанию больше занимали события в Северной Африке. Формально Венеция отказалась от своих притязаний на Кипр в 1573-м. Но после Лепанто все невероятно воспряли духом. Какое героическое звучание обрела эта битва в венецианском мифотворчестве, заметно хотя бы по тому, как она изображена на картине Андреа Вичентино в зале дело Скрутиньо во Дворце дожей. Картина буквально ощетинилась веслами, мачтами, мушкетами, стрелами, мечами; несметное количество людей — ив тюрбанах, и в шлемах — сражаются по колено в крови и воде, на палубах, среди разбросанных весел, под гром стрельбы. Они бьются одинаково отчаянно и под знаменами с изображением полумесяца, и под флагами со львом Святого Марка.
Новое столкновение между Венецией и Оттоманской империей произошло в битве за Крит, столица которого Кандия (Гераклион) более двадцати лет (1648–1669) оставалась неприступной, несмотря на все усилия турок. Крит, куда в 1453 году стекались многие византийские беженцы, давно уже стал настоящим плавильным тиглем, где венецианская и греческая культура сливались и смешивались, обогащая друг друга. И потому победа турок означала для республики большие потери и в культурном, и в финансовом плане. На этот раз помощь от других европейских государств подоспела только к самому окончанию событий: в июне 1669-го сорок кораблей с французскими добровольцами под папским флагом прибыли наконец к великой радости жителей осажденного города. Всего шесть дней спустя французы были обращены в бегство, а их предводитель, герцог Бофор, погиб вместе с пятьюдесятью своими солдатами, когда случайно взорвавшийся порох не позволил им внезапно напасть на турецкие позиции. Уцелевшие отправились восвояси в августе, а венецианский флотоводец Франческо Морозини наконец смирился с неизбежностью и начал переговоры, добившись в обмен на капитуляцию разрешения защитникам и немногим оставшимся в живых обитателям Кандии беспрепятственно покинуть город.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Легкий дымок над кофейной чашкой, знакомый Штраусу, императору Францу-Иосифу, Фрейду, Климту и Хундертвассеру… Вена, как настоящий ювелирный шедевр, блистает множеством граней: Опера, вальсы, кофейные дома и кондитерские, пышные имперские здания, искусство модерна и психоанализ… В этой книге вас ждут династия Габсбургов, прогулки по улицам Вены, история дворцов, замков, галерей, рассказы о знаменитых венцах, художниках и меценатах, аристократах и торговцах, ученых и музыкантах, зарисовки из жизни современных горожан. Добро пожаловать в Вену!
На нашей планете найдется не много городов, способных соперничать с Афинами древностью.Построенный Тесеем по воле богини Афины, этот город видел нашествие персов и суд над Сократом, славил Перикла и изгонял Фукидида, объединял Грецию и становился зачинщиком раздоров, восхвалял поэтов и философов — и подвергал их осмеянию. Позднее этот город видел македонцев, римлян и галлов, сопротивлялся Османской империи, принимал лорда Байрона и других знаменитостей и в конце концов стал столицей независимой Греции.Приятных прогулок по городу Акрополя и Парфенона, городу Перикла и Фемистокла, Платона и Аристотеля, Ипсиланти и Каподистрии, Вангелиса и Демиса Руссоса!
Каир — зримое воплощение истории человечества на протяжении сменявших друг друга поколений и эпох. Это и Нил, и великие пирамиды Гизы, до которых буквально подать рукой, и развалины Гермополя, и христианские церкви, и величественные мечети, и особняки, "унаследованные" от колониального периода, и современные эстакады. На каирских улицах роскошные "Мерседесы" и "БМВ" мирно соседствуют с тележками, запряженными осликами. Каир — "мать городов", по выражению арабского путешественника Ибн Баттутаха, — принадлежит одновременно Ближнему Востоку, Африке и всему миру.Приятных прогулок по городу фараонов и султанов, Наполеона и Лоуренса Аравийского, Гамаля Абдель Насера и Нагиба Махфуза!
Собор Святого Семейства и всегда многолюдная Рамблас. Парк Гюэль, один из шедевров великого Гауди, и соперничающие друг с другом великолепные дома на Пассейч де Грасия. Геометрическая сетка квартала Эйшампле, бесчисленные ресторанчики и кафе Готического квартала, величественнный Монтжуик и знаменитый стадион «Камп Ноу»… Всё это — Барселона, столица, сердце и живой символ Каталонии, «тёплый город у теплого моря», город Пабло Пикассо и Жоана Миро, Антонио Гауди и Хосепа Льимоны, город типично испанский — и совсем непохожий на другие города Испании. Добро пожаловать в Барселону!