Венеция - это рыба - [8]
А в самом центре Венеции подыщи местечко понадежней, откуда можно выйти в любой момент как ни в чем не бывало. Если же вы хотите предаться любви на виду у всех, без всякого зазрения, оттянувшись по полной, тогда вам мои советы не нужны, и никакое место вас не смутит.
Для влюбленных венецианцев это прописные истины. Одно время я тоже играл в эти сентиментальные казаки-разбойники. С пятнадцати до двадцати лет. Все выискивал уединенные местечки под открытым небом. Я расскажу тебе пять коротких историй из того времени. Может, они произошли со мной, может, я от кого-то их услышал, может, сам был их свидетелем.
История первая. Парочка в конце калле, выходящей на канал. Оба стоят в проеме низкой двери. Оба уже порядком разоблачились. Внезапно появляются муж с женой и дочкой лет пяти. У мужа в руках карта. Он и не думает разворачиваться, настаивает на своем, до него словно не доходит, что он не вовремя, ему подавай нужную улицу. Ничуть не смущаясь, парочка подростков продолжает обниматься, приклеившись друг к другу всем телом. Их обнаженные груди, слившиеся в тесном объятии, прикрывают одна другую. Занавес из рубашек опускается сбоку. Как будто так и надо, парнишка указывает дорогу семейке заплутавших туристов. Девушка с любезной улыбкой вносит кое-какие уточнения в маршрут, чтобы муж с женой снова не заблудились и не доставали расспросами другую парочку.
История вторая. После долгих блуждании парень с девушкой наконец выискивают чудесный портал, удачно укрывшийся в складках города. Они усаживаются на широких монументальных ступенях, очень, кстати, удобных, и приступают к полезному обмену мнениями По ходу лобзаний, глаза вареных рыб замечают сквозь полузакрытые веки обращенные на них телекамеры. Их по меньшей мере пять, прямо мультимедийный расстрельный взвод. Должно быть, здесь находится какое-нибудь солидное учреждение. Охранник на проходной как пить дать уже прильнул к экранам, занимающим всю стену, и оценил из своей капитанской рубки виды сбоку и сверху, анфас и в профиль, все эти телеизлияния и катодные ласки.
История третья. Еще одна влюбленная парочка, решительно не знающая, куда податься. По ночам, часа в три, на лавочке в центре кампо происходит нечто вроде бега в мешке на месте. Снизу торчат ноги в спущенных до колен штанах. Сверху колышется беспокойная ткань. Это девушка накрылась широким пальто, забралась на скамейку и оседлала парня. Они занимаются любовью на глазах у всех. Только все уже спят.
История четвертая. Парень с девушкой занимаются этим стоя в углублении запертого подъезда в темном дворе. Девушка прислонилась спиной к двери, парень штурмует ее напористыми, проникновенными толчками. Нелегкая механика, неловкое совокупление. Парень дает маху, пролетает вперед и врезается в здоровенный висячий замок с зазубринами. Боль адская. Парень жалобно скулит. У него снова набухает, но уже не от желания, а от боли. На самом конце вскочил синяк. В метре от двери на первом этаже окно. Неожиданно раздвигаются занавески, сквозь них просовывается загадочная рука, кладет на внешний подоконник пачку бинтов и баночку мази от ушибов. Затем точеная рука санитарки тихонько исчезает.
История пятая. Девушка поздно возвращается домой и рассеянно смотрит по сторонам. "Какой-то знакомый тип, — мелькает у нее. — Да, точно он". Стоит себе посреди кампьелло у тумбы колодца. Перед ним на коленях девица — ублажает его. Парень и не думает прерывать подружку, занятую делом. Он обменивается взглядом с девушкой, проходящей по кампьелло, тоже узнает ее, машет рукой в знак приветствия, непринужденно улыбается и весело восклицает: "Эх!"
Попробуем предложить красивую концовку. Снова пересчитай колонны Дворца дожей, начиная с той самой, которая выдается из общего ряда. Только на этот раз веди счет со стороны пьяццетты,[24] напротив библиотеки Марчиана.[25] У седьмой колонны подними голову и взгляни на капитель. Увидишь полоску, как в комиксах или немых мультиках. Это одна из самых грустных и трогательных историй любви. Такая восьмиугольная любовь, изложенная против часовой стрелки. Исходная сцена высечена на уровне фасада.
Первая сторона: по улице идет юноша. Из окна выглядывает длинноволосая девушка.
Вторая сторона: они назначают первое свидание. Юноша и девушка любезно беседуют.
Третья сторона: девушка гладит юношу по лицу.
Четвертая сторона: они целуются.
Пятая сторона: они предаются любви.
Шестая сторона: родился ребенок, он в свивальнике. Мама с папой ласкают его.
Седьмая сторона: ребенок вырос.
Восьмая сторона: ребенок умер. Родители оплакивают его могилу.
В этой печальной повести я хочу обратить твое внимание на три вещи. Во-первых, в Средние века девушки тоже проявляли инициативу с помощью рук. Во-вторых, и в Средние века ложились в постель до женитьбы. В-третьих, все участники происходящего изображены в скорбных вытянутых позах. Действующие лица расположены с неизменной симметричностью, их жесты показаны в зеркальном отражении. Героев облачили в длинные одежды, отвесно ниспадающие до земли. Везде, кроме пятой сцены. Под тканой рябью простыней, в драпировке волнистых складок, опрокинутые льняной бурей двое возлюбленных улеглись на ложе в виде ромба или скорее перекошенного прямоугольника. Словно само это ложе пошло наискосок, а матрац принял ромбовидную форму. Страсть закружила ложе по комнате, заставила его пронестись вприпрыжку по полу. Любовь диагональна, она переворачивает эстетические каноны, нарушает строгую хореографию готического барельефа.
