Венецианский альбом - [95]

— О чем это вы?

— Если вы подниметесь ко мне, я вам покажу.

На лице у него мелькнуло изумление пополам с весельем. Каролина видела, как сверкнули в свете фонаря его глаза.

— Это не тот случай, когда вы, англичане, зовете к себе, чтобы посмотреть гравюры?

Она вспыхнула от неловкости.

— Конечно, нет. Я только хотела…

Он коснулся ее руки.

— Не переживайте, я просто вас дразню. Не сомневаюсь, у вас самые чистые мотивы. Хотя… — не договорив и по-прежнему держа Каролину под руку, Лука повел ее к входной двери.

В такой поздний час та оказалась на замке. Каролина рылась в сумочке, а ветер тем временем теребил ей пальто и юбку. Наконец она выудила ключ и вручила Луке, а тот вставил его в замочную скважину и отпер дверь. Потом они вошли в полнейшую тьму.

— Мерда! — пробормотал Лука, запнувшись о порог. — И где этот проклятый свет? Только не говорите мне, что электричество вырубили.

— У меня в квартире свет был, — сказала Каролина.

Лука пошарил вокруг, но не нашел выключателя.

— Моменто. — Он полез в карман, вытащил зажигалку и щелкнул ею. — Все равно я его не вижу. Лучше нам подняться. Идите вперед.

Лука поднял зажигалку и следом за Каролиной двинулся вверх по лестнице. Добравшись до первой площадки, Каролина повернулась; чтобы посмотреть на следующий пролет, вскрикнула, отступила и врезалась в Луку, да так, что они оба чуть не скатились обратно вниз. Слева от них в дверном проеме висела белая фигура. Каролина вцепилась в своего спутника.

— Смотрите, привидение! Вон там.

— Все о’кей, я вас от него спасу, — отозвался Лука, придерживая ее.

Его собственный голос тоже звучал неуверенно. Он поднял зажигалку выше и засмеялся:

— Маляр повесил на стремянке свой белый халат.

Потом Лука без всякого предупреждения щелкнул зажигалкой, дав ей погаснуть, обнял Каролину и поцеловал. Та настолько растерялась, что даже не знала, как реагировать, лишь чувствовала, как его холодные губы жадно прижимаются к ее собственным губам. А еще она к собственной неловкости обнаружила, что отвечает на его поцелуй.

— Простите, — сказал он, когда поцелуй прервался, — но когда посторонняя женщина второй раз за вечер бросается тебе в объятия, устоять довольно трудно.

— Не извиняйтесь, — возразила Каролина, — я ведь действительно на вас бросилась, правда? — Она смущенно засмеялась. — Тем более что мне даже понравилось.

Лука снова щелкнул зажигалкой и обнаружил на стене выключатель. Лестничную клетку залил резкий свет лампочки без абажура. Стал отчетливо виден не таящий в себе никакой угрозы белый халат маляра, брошенный на стремянку. Они миновали очередной пролет, прошли через кладовку, и Каролина открыла дверь, ведущую к ее квартире. После того, что проскочило между ними, она толком не знала, как вести себя в присутствии Луки. Ей подумалось, что все это безумие, но намерение показать Луке недавнюю находку оставалось твердым. Возможно, тогда будет легче довериться инстинкту.

Они вошли в квартиру, Каролина сняла макинтош.

— И вы снимите мокрый плащ, — сказала она. — Сделать какого-нибудь горячего питья? Давайте вы сядете, а я пока найду альбом, который хотела вам показать.

Она сообразила, что говорит слишком быстро. Нервно. Теперь, когда Лука был тут, ей было неловко.

— А как насчет того, чтобы вначале выпить бокал вина? Все эти лестницы вызывают во мне жажду, — ответил он, немедленно зашагал в кухню, нашел там открытую бутылку и налил вино в два бокала. — Вам нужен холодильник. Хотя оно и так достаточно холодное.

Лука вручил ей бокал, они чокнулись, и его глаза с вызовом заглянули в ее.

— Я тут думал, — проговорил он, — если вы правы, тогда, выходит, мы троюродные брат и сестра. Какая жалость!

— Вы не хотите быть моим троюродным братом?

— Не знаю, что за законы у вас в Англии, но у нас тут троюродные…

Каролина сообразила, к чему он ведет, и снова почувствовала радостное возбуждение.

— Ну, все-таки троюродные не двоюродные, — ответила она. — Я внучатая племянница Джулиет Браунинг, а не родная.

— Ах да, это радует. — Он сделал долгий глоток и скорчил гримасу. — Вы пьете дешевое вино. Нужно будет заняться вашим образованием.

— Мы пьем то, что нам по средствам, — отметила Каролина. — Но образование мне, конечно, не помешает. До сих пор я пила в своей жизни только то, что мы иногда называем бормотухой.

— Бормотуха. — Лука хохотнул. — Странные слова есть у вас в английском языке.

— Наверно, — начала Каролина, направляясь через комнату к окну, — если мы с вами родственники, то можем и сами сделать тест ДНК. И ваша бабушка нам вовсе не понадобится.

— Может, вы и правы, — ответил он, — но такие тесты вроде бы делаются неделями. И в любом случае я до сих пор не могу поверить, что вы не ошибаетесь.

— Подождите, сейчас вы все увидите.

Она открыла ящик письменного стола и вытащила первый альбом двоюродной бабушки Летти. Лука сел в одно из кресел, Каролина примостилась на его подлокотнике и сказала:

— Вот альбом моей двоюродной бабушки, в котором она рисовала во время первой поездки в Венецию. Ей было восемнадцать. Это все написано на первой странице. — Она перевернула несколько листов, показала на портрет молодого человека, которого всегда считала гондольером, и проговорила, суя альбом в руки Луки: — Вот. Он очень на вас похож, согласны?