Венецианские сумерки - [49]
Но было в этом эпизоде и что-то тревожное: молодой человек в такой близости от смеющихся губ Лючии, его тянущиеся к ней пальцы, до того как она оттолкнула его руку. Но главным воспоминанием, вынесенным с того вечера, был образ Люси за инструментом. Люси, целиком ушедшей в мир музыки — мир, как хорошо было известно Фортуни, замкнутый, мир за семью печатями. В том, что она прирожденный музыкант-исполнитель, он не сомневался. И она понемногу пробуждала интерес в городе.
Недавно она выступала со струнным квартетом в Скуола ди Сан-Рокко. В верхнем зале собралась масса народу, и Фортуни и в тот раз намеренно затерялся на задних рядах. Он предпочел задние ряды, потому что Люси ничего ему не сказала. Он узнал о концерте только из афиши и предположил, что Люси промолчала из скромности или же из-за волнения.
Но в ее игре не замечалось и следа волнения. Люси была еще слишком молода, чтобы нервничать, и играла, как признал Фортуни, захватывающе. Когда квартет закончил выступление, Фортуни наблюдал из своего заднего ряда, как публика встала и как какой-то мужчина с лягушачьей физиономией обнял Люси и скользкими губами чмокнул в щеку. Беллини, ухмыльнулся Фортуни. Что ему известно? Люси была его, Фортуни, ученицей и играла так захватывающе благодаря знаниям, навыкам и ухищрениям, которые передал ей он. А не какой-то там Беллини. И все же этот человек разводит тут сантименты, как будто имеет какое-то отношение к ее успеху!
Фортуни даже наподдал ногой камни, сворачивая в улочку, которая вела к воротам его дворика. Она не рассказала ему про свое выступление, и в тот вечер он остался незамеченным, так же как и сегодня. Вероятно, он коснется этой темы утром, когда Люси придет на урок.
Окна маленькой гостиницы в конце улочки ярко светились. Консьержка улыбнулась одними глазами, а разъевшийся кот остался равнодушным, когда маэстро проходил мимо. Было поздно, но уже во дворе он заметил, что у Розы горит свет.
Назавтра в квартире Люси было душно и жарко. Она вышла на улицу проветриться и пошагала куда глаза глядят по петляющим улочкам Сан-Поло и Дорсодуро, обходя скопления народа. Остановившись наконец, чтобы сориентироваться, Люси увидела впереди Академический мост: она случайно забрела на территорию Фортуни. Быстро перейдя мост, затем площадь, она свернула на первую попавшуюся улочку и опять побрела без цели, пока на берегу тихого канала не наткнулась на канцелярский магазин. Она помедлила, чтобы посмотреть на гравюры в витрине, полюбоваться сделанными вручную конвертами и акватинтами, и подумала, не купить ли ей серию открыток для отца. Это были старинные виды города, выполненные в красках, и пока Люси их разглядывала, до нее долетел стук закрывшейся двери и рядом выросла чья-то фигура.
— Лючия!
Люси изобразила улыбку:
— Паоло.
Она воззрилась на Фортуни, даже, скорее, синьора Фортуни, но, конечно, при данных обстоятельствах официальное обращение было бы нелепостью. Они уже вышли за границы формальностей, каких придерживались прежде, и обратного пути не было.
— Прости, Паоло. Я собиралась тебе позвонить.
— Ты заболела?
— Нет.
Да это и так было видно.
— Тогда что?
— Что — что?
— Почему ты избегаешь меня?
Люси помотала головой, но все зря. Фортуни цокнул языком, голос его смягчился, стал доверительным, но твердым. Отеческим, не могла не заметить Люси.
— Мы уже не дети.
— Да, не дети. — Люси попыталась избежать его пристального взгляда.
— Тогда почему ты ведешь себя так по-ребячески?
Он повысил голос и, недовольный собой, отвел взгляд в сторону.
Люси, в полном смятении от их случайной встречи, прекрасно понимала, чем вызвана его досада, и спрашивала себя, как ее угораздило забрести на его территорию. Помимо воли она перешла на тот самый официальный тон, с которым, казалось, было безвозвратно покончено:
— Пожалуйста, синьор Фортуни…
— Пожалуйста, называй меня Паоло, — пробормотал он. — Подобная официальность нелепа.
Люси начала оглядываться, словно заблудившись, и уже приискивала оправдание, но тут пальцы Фортуни — всего несколько дней назад переплетавшиеся с ее пальцами — обхватили ее запястье.
— Лючия, — его голос зазвучал еще ласковее, — пожалуйста, приходи завтра ко мне поужинать.
— Поужинать?
— Пожалуйста, прошу.
— О Паоло. Паоло, ты так добр, но…
Фортуни испытующе посмотрел на нее:
— Ты отчего-то нервничаешь.
— Разве?
Фортуни сверлил ее неотрывным взглядом, в голосе его появились умоляющие нотки:
— Один вечер, дорогая Лючия, всего один вечер. Я буду так счастлив! И ты, возможно, тоже. И Роза. Она будет рада приготовить что-нибудь особенное, ведь так редко выдается случай.
Люси попыталась вывернуться, но Фортуни по-прежнему крепко держал ее запястье, и прохожие стали обращать внимание на молодую женщину и пожилого мужчину, чей разговор явно переходил на повышенные тона. Кто-то в толпе ухмыльнулся, несколько человек помедлили, наблюдая и вслушиваясь. Делать было нечего.
— Да, — ответила Люси. — Да. Это будет замечательно.
Фортуни ослабил хватку, затем приподнял руку Люси и быстро ее поцеловал.
— Значит, до завтра.
— Мне надо идти, Паоло. — Она поцеловала его в щеку и посмотрела пристально, надеясь, что он прочтет в ее глазах печаль, говорящую, что все пережито, кончено. Но он видел только свою Лючию, и его глаза улыбались.
«Комната влюбленных» — пронзительная история любви, вспыхнувшей на руинах сожженного войной Токио между молодым австралийцем Алленом Боулером по прозвищу Волчок и японкой Момоко. Прибежищем влюбленных становится чудом уцелевшая среди бомбежек маленькая комната Момоко.…Много лет спустя Боулер, теперь почтенный профессор Мельбурнского университета, полагая, что дни его, быть может, сочтены, разыскивает в Лондоне Момоко и понимает, теперь уже окончательно и бесповоротно, какую страшную ошибку совершил, когда в безумном приступе обиды и ревности предал свою любовь и отказался от дарованного судьбой счастья, оставшегося в том далеком послевоенном Токио, в комнате, принадлежавшей только им двоим.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Войцех Кучок — польский писатель, сценарист, кинокритик, самый молодой лауреат главной польской литературной премии «Ника» (2004). За пронзительную откровенность, эмоциональность и чувственность произведения писателя нередко сравнивают с книгами его соотечественника, знаменитого Януша Вишневского. Герои последнего романа Кучока — доктор, писатель, актриса — поначалу живут словно во сне, живут и не живут, приучая себя обходиться без радости, без любви. Но для каждого из них настает момент пробуждения, момент долгожданного освобождения всех чувств, желаний и творческих сил — именно на этом этапе судьбы героев неожиданно пересекаются.
Впервые на русском — знаменитый бестселлер британской журналистки Марселлы Бернстайн, легший в основу выпущенного в 2003 году фильма, в котором снимались Жерар Депардье и Кармен Маура (любимая актриса Педро Альмодовара).У монахини ордена иезуитов сестры Гидеон (в миру — Сара) вдруг возникают симптомы неведомой болезни. Разобраться в причинах этого поручено священнику Майклу Фальконе, и он выясняет, что в прошлом молодой женщины скрыта кошмарная тайна, связанная с ее сестрой-близнецом Кейт, отбывающей пожизненное заключение в одиночной камере.
Что делать, если жизнь пошла наперекосяк? Тридцатипятилетняя Нина Попкинс в отчаянии: ее приемная мать умерла, а муж ушел к другой. Однако позитивная по природе Нина не настроена страдать всю жизнь. Она решает, что для счастья ей необходимо обрести новую любовь и найти своих биологических родителей. Но жизнь продолжает строить Нине козни, и поездка в приют, куда ее отдали в раннем детстве, запускает целую череду неординарных событий, заставляющих Нину и смеяться, и плакать… Увлекательная, искренняя, грустная и забавная история, в которой чувствуется глубокое понимание женских судеб и сердец.
Виртуозно упаковыванная в сотню страниц лиричная семейная сага, блестяще экранизированная. Герои классика современной американской литературы всегда ищут справедливости в непоправимо изменившемся мире и с трудом выдерживают напор страстей, которым все возрасты покорны.