Венецианская маска - [151]

Она побежала через мост Риалто, выкинув по пути маску. Люди оборачивались, когда она пробегала с растрепанными густыми рыжими волосами. Когда ей не удалось взять транспорт и на Рива-делла-Карбон, она пошла пешком. То и дело она останавливалась, чтобы перевести дух и облокотиться на стену. Наконец она дошла до площади Святого Марка, подошла к Пиатсетте и проследовала к главному входу во Дворец дожа, где находился вход к камерам. Толпа уже собиралась, и она пробралась через нее, видя, как выходят и радостно машут руками несколько человек.

Она решила, что это французы, арестованные после первых угроз. Вскоре толпа начала расходиться.

Вдруг она поняла, что Доменико мог выйти среди первых освобожденных и она пропустила его. Увидев капитана Тсено, собирающегося уходить, она позвала его.

— Капитан Тсено! Пожалуйста, подождите!

Он обернулся и спустился на несколько ступеней, качая головой.

— Вы не должны здесь находиться, синьора.

— Куда направился Доменико? Он сел в гондолу?

— Мне очень жаль, но французские офицеры городской управы не позволили освободить его.

— Почему? — выкрикнула она, не веря своим ушам.

— Он ненавидит изменников. А раз ваш муж не может служить Франции из-за его действий против власти Венецианской республики, он должен оставаться под стражей.

Мариетта упала в обморок, и он подхватил ее.

Организованное французами празднество прошло в Святое Воскресенье с полным размахом и большими толпами, собравшимися посмотреть процессию, возглавляемую французским отрядом, венецианскими детьми с цветами и людьми, поющими и танцующими, людьми, несущими трехцветный флаг. Вокруг Дерева Свободы состоялись танцы с бывшим дожем, только одетым уже в гражданскую одежду. Многие венецианцы не могли поверить в то, что люди поддерживали творящееся в самые тяжелые дни в истории Ла-Серениссимы.

Казалось, их сограждане думали, что это просто праздник, а на следующий день они проснутся как ни в чем не бывало и французы исчезнут.

Это было далеко не так. В семнадцатый день мая Мариетта шла в магазин Леонардо, когда какое-то волнение на площади Святого Марка заставило их выйти. Приехал сам генерал Бонапарт. Он стоял в окружении нескольких офицеров, невысокий, в аккуратной форме, взирая на отливающий золотом мозаичный фасад базилики с ее четырьмя бронзовыми конями над входом, и потом медленно перевел взгляд на величественную площадь.

— Это самая прекрасная гостиная во всей Европе! — объявил он в восхищении.

Если венецианцы все еще нуждались в доказательствах завоевания, то наглядное его доказательство явилось тогда, когда с базилики сняли четырех позолоченных коней с того места, где они простояли с середины двенадцатого века. Когда их грузили на корабли, чтобы отправить во Францию, казалось, из Венеции вырезают ее сердце.

Пьетро пришел навестить Мариетту, когда вся эта операция только начиналась. Она закрыла на время магазин из-за того, что французский командир, исполняя приказы Бонапарта, запретил проводить карнавал. Надевать маски больше не разрешалось. Пьетро застал Мариетту и ее помощницу упаковывающими маски и выставляющими вместо них музыкальные инструменты.

— Маски все равно не принесут нам никакой прибыли, — пояснила она, — хорошо, что я сделала музыкальный отдел.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — произнес он, пересказав события, которые только что наблюдал у базилики.

Они поднялись в комнату наверху.

— Что еще случилось? — спросила она взволнованно, когда они усаживались, потому что поняла, что ничего хорошего не услышит.

— Те бумаги, они вернулись из Падуи.

— Только не говори, что все напрасно, — нервно попросила она.

— Нет, как раз все наоборот. Благодаря следам от пера, хоть и не очень ярко выраженным, мой друг сделал точную копию написанного. Посмотрев примеры почерка, что я послал, он подтвердил, что автором был Маурицио. Все так, как говорила Елена. Доменико невиновен, он не замешан ни в каких изменах по отношению к Ла-Серениссиме, как ты и говорила. В бумагах есть все счета и планы, имена тех, кому платили за ложные показания, и тому подобное.

Если бы только он выказал чуточку энтузиазма по поводу несказанной проблемы, но его лицо оставалось непоколебимым.

— Итак? — выдохнула она.

— Как только я получил доказательства, то сразу же понес их французскому командованию, которое отказалось принять меня. Я попытался снова, когда приехал генерал Бонапарт, раз уж он проповедует всеобщую справедливость, но мне сказали, что он очень занят и не может принимать посетителей. Я оставил копию доказательств его человеку, попросив показать их ему, перед тем как генерал покинет город, но ответа не последовало. Сомневаюсь, что он вообще обратит внимание на бумаги.

Мариетту напугало, что такие настойчивые попытки не увенчались успехом. В ее глазах было отчаяние.

— Могу только поблагодарить тебя за то, что ты пытался сделать для Доменико.

— И все же я могу еще кое-что предпринять. Я заплатил за специальные памфлеты, которые расклеят по всей Венеции завтра же. На них будут напечатаны основные положения доказательства, разоблачающего коварный план Филиппо и оправдывающего Доменико. Также я приношу вам свои извинения от себя как главы Дома Селано за позорные действия против невиновного человека. В конце памфлет содержит заявление о прекращении мести и воцарении дружбы между нашими семьями, начиная с меня, Доменико и его законного сына Данило.