Венец славы (Сборник рассказаов) - [51]
И вот вводная речь: с нею выступил щеголеватый, актерствующий профессор социальной коммуникации, как видно пользующийся любовью студентов. Взрывами смеха они встречали места, которые, с точки зрения Маррея, вовсе не для смеха были задуманы. Необходимость сидеть и слушать развернутое описание Хоакимовой карьеры угнетала… особенно когда подчеркивают только официальные посты, премии, издательские должности да награды. Но он-то, Маррей, знает всю подноготную. Действительно, Хоаким начинал как поэт, в молодости он обнаруживал удивительные задатки — яркий, тонкий, в той же манере, что и… Ну, верно, гугенхеймовский стипендиат… да… да, все эти детали, они верны, хотелось выкрикнуть Маррею, но как насчет психического срыва у Майера, когда он на несколько лет исчез и с тех пор стихов больше не может написать ни строчки?., как насчет его несостоятельности в качестве поэта? Одно время он жил в Испании, пробавляясь переводами и репортерской поденщиной. Все считали, что с ним покончено, тридцати пяти лет от роду его похоронили. Маррей, во всяком случае, похоронил его. Так много горького услышав о своем старом приятеле, старинном сопернике, Маррей ему чуть ли не посочувствовал, едва ли не пожалел, что Хоаким Майер «не оправдал возлагавшихся на него надежд».
И вдруг произошло нечто невероятное. В «Нью-йоркском книжном обозрении» Майер напечатал проблемную статью, полную недосказанностей и остроумных намеков, и в ней затронул вопросы, поднятые Маршаллом Маклюэном, Джорджем Стайнером и Витгенштейном;[15] написано блистательно, к стилю не придерешься, но Маррей так и остался в недоумении, что все-таки Майер хотел своей статьей доказать. Пожалуй, никто не мог сказать в точности, за что она ратовала. Однако не прошло и года, как Майеру предложили преподавательскую должность в Гарварде, дали еще одну гугенхеймовскую стипендию, чтобы он мог завершить свою научную работу, и началось то неуклонное восхождение, которое преисполнило изумлением и испугом всех вокруг.
Аплодисменты мало-помалу стихли.
— Поэзия: что это было? — начал Хоаким. Голос у него был довольно резкий — что ж, по крайней мере всем хорошо будет слышно. Украдкой глянув, Маррей заметил стопку бумажек — речь была составлена заранее, хотя Хоаким старался, чтобы она звучала импровизацией. Он говорил так доверительно и убежденно, что требовалось приложить усилие, чтобы осознать, как сознавал Маррей, ее полную абсурдность; это была сплошная ахинея, еще хуже, чем стихи Анны Доминик… Неожиданные, сбивающие с толку ссылки на Клода Леви-Строса и Бакминстера Фуллера…[16] жонглирование терминами квантовой механики… какие-то ошеломительные манипуляции со статистикой: уравнение, где с одной стороны стояло соотношение количества астрологов и астрономов (первых в наши дни в 40 раз больше, чем последних), а с другой — телезрители, которые не гнушаются смотреть рекламу, плюс любители сёрфинга на тихоокеанском побережье по отношению к квадратным ярдам дорожного покрытия в Соединенных Штатах. Маррей окинул взглядом публику, ожидая заметить насмешку или нетерпение, но нет, все застыли в каком-то трансе. А все ж таки — ну не бред ли? Да, разумеется, бред! Спятили все, что ли? Чем была поэзия? Чем она брала? Почему умерла? Кто убил ее? Зачем? Электронная орбита человечества. Расслоение и дробная мультиплетность. Замкнутость групп. Группы и мышление. Группен-мышление. Осознание мира и миросоздание. Американизация мироздания. У часть предрешена или, учась, решайте: микрокосм в открытую или в открытый космос. Луна с изнанки, самопрезрение. Солнце сквозь пятна, первопрозрение. ЛСД. Всеведение в невежестве. Слово свобода/свобода от Слова. Венерические болезни и Венера Демократическая. Смерть поэзии. Смерть! Смерть Слова! Смерть Образа! Смерть Бессловесности! Смерть Смерти!
— Покуда акт, как сущностную самость, мы с вами сами не возведем в сан немеркнущего словообраза, как ощутим мы его душу живу? — вопрошал Хоаким. — Я несу вам волю! Полное освобождение в безднах полиморфно-похабного хаоса, который заслоняют от вас ваши старшие и ваш архиугнетатель — Поэзия!
Очередная порция аплодисментов. Хоаким выждал, пока они утихнут, и вновь обрушил на слушателей трескучий ритмизованный шквал, из которого едва вычленялись осмысленные слова (у Маррея от молниеносных Хоакимовых выпадов голова шла кругом: неужто теряю способность воспринимать?) — свобода от тирании, конец искусства, конец индивидуального самосознания, конец высшего образования, закат всего «высшего», восход «низшего», пережитки, переоценка, перековка, передел, перелом, перелой, долой Шекспира, да здравствует Расс Мейер,[17] Вся Власть Народу, популизм, популярность, поп-арт. Цивилизация, по мнению Хоакима, в момент изобретения печатного станка свалилась в штопор, но началось ее нескончаемое, ужасающее падение гораздо раньше — когда воцарилось Слово. «В начете было Слово, — бесновался Хоаким, — и Слово было у Дьявола![18] На нас этот крест до сих пор, до сего дня — да, сегодня особенно, — согбенные, мы его тащим, задыхаясь под гнетом осознания собственного „я“…»
В новой семейной саге современного классика Джойс Кэрол Оутс (неоднократного финалиста Пулицеровской премии, лауреата премии имени О. Генри, Национальной книжной премии США и множества других престижных наград) внезапная трагедия проверяет на прочность казавшиеся нерушимыми фамильные узы. Когда патриарх семейства, бывший мэр городка в штате Нью-Йорк, становится жертвой полицейского насилия, его жена и все пятеро детей реагируют самым неожиданным образом, и давние фамильные тайны становятся явными, и глубоко закопанные психологические катастрофы дают всходы, и ни один скелет в многочисленных шкафах не остается непотревоженным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Она была воплощением Блондинки. Идеалом Блондинки.Она была — БЛОНДИНКОЙ.Она была — НЕСЧАСТНА.Она была — ЛЕГЕНДОЙ. А умерев, стала БОГИНЕЙ.КАКОЙ же она была?Возможно, такой, какой увидела ее в своем отчаянном, потрясающем романе Джойс Кэрол Оутс? Потому что роман «Блондинка» — это самое, наверное, необычное, искреннее и страшное жизнеописание великой Мэрилин.Правда — или вымысел?Или — тончайшее нервное сочетание вымысла и правды?Иногда — поверьте! — это уже не важно…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знакомьтесь, Квентин П. — возможно, самый жуткий сексуальный маньяк и убийца из всех, кто встречался вам в художественной литературе. Знаменитый автор с пугающим мастерством уводит читателя в глубины разума бесчеловечного серийного убийцы, хладнокровно исследуя самые потайные механизмы безумия. Книга основана на биографии и преступлениях Джеффри Дамера, известного американского серийного убийцы 80-х годов. В одном из своих интервью Дамер однажды сказал: «Единственное, что мной всегда двигало — это желание полностью контролировать человека, способного привлечь меня физически, и владеть им так долго, как только возможно, даже если это значило, что владеть я буду лишь его частью». Невзирая на присущую автору образность, глубину и актуальность освещаемых проблем, роман не получил широкой известности, так как основная масса читателей нашла его «чрезмерно брутальным».
Романист, поэт, драматург и автор многих лучших американских рассказов нашего времени, Джойс Кэрол Оутс показывает еще один аспект ее бесконечного творческого потенциала.«Одержимые» — коллекция из шестнадцати рассказов, жанры которых варьируются от классических историй про призраков, до психологического саспенса, и поднимаются до уровня сложной, многослойной, действительно пугающей литературы.Рассказы в этой сборнике погружают читателя в мир кошмаров, где неожиданно подкрадывается насилие, где реальность превращается в кривое зеркало, и где американская культура идет наперекосяк самым шокирующим и провокационным способом.
Северная Дакота, 1999. Ландро выслеживает оленя на границе своих владений. Он стреляет с уверенностью, что попал в добычу, но животное отпрыгивает, и Ландо понимает, что произошло непоправимое. Подойдя ближе, он видит, что убил пятилетнего сына соседей, Дасти Равича. Мальчик был лучшим другом Лароуза, сына Ландро. Теперь, следуя древним индейским обычаям, Ландро должен отдать своего сына взамен того, кого он убил.
О ком бы ни шла речь в книге московского прозаика В. Исаева — ученых, мучениках-колхозниках, юных влюбленных или чудаках, — автор показывает их в непростых психологических ситуациях: его героям предлагается пройти по самому краю круга, именуемого жизнью.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Впервые в Российской фантастике РПГ вселенского масштаба! Технически и кибернетически круто продвинутый Сатана, искусно выдающий себя за всемогущего Творца мирозданий хитер и коварен! Дьявол, перебросил интеллект и сознание инженера-полковника СС Вольфа Шульца в тело Гитлера на Новогоднюю дату - 1 января 1945 года. Коварно поручив ему, используя знания грядущего и сверхчеловеческие способности совершить величайшее зло - выиграть за фашистов вторую мировую войну. Если у попаданца шансы в безнадежном на первый взгляд деле? Не станет ли Вольф Шульц тривиальной гамбитной пешкой?
Девять рассказов японских писателей послевоенного периода, посвящённые самым разнообразным темам, объединены общим стремлением их авторов — понять, в чем смысл человеческой жизни.
В рассказах известного английского писателя Питера Устинова выведена целая галерея представителей различных слоев общества. В ироничной, подчас переходящей в сарказм манере автор осуждает стяжательство, бездуховность, карьеризм, одержимость маньяков — ревнителей «воинской славы».
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.