Венец королевы - [33]

— Сэр, я должен извиниться перед вами. Я вел себя совершенно недопустимо и очень сожалею об этом.

— Вы передумали уходить?

— Я был бы рад остаться, но вряд ли смогу… Обстоятельства личного характера…

— В настоящий момент я знаю о ваших личных обстоятельствах больше, чем вы сам, — сказал Трэверс.

— Кейн, не выдумывайте больше историй об умирающих тетушках, будьте со мной откровенны: каким образом вы достали деньги? Уилсон позвонил мистеру Трентону и сообщил, что за вами приходила полиция.

— Уже? — непроизвольно вырвалось у Кейна.

— Значит, вы этого ожидали? И потому отправились звонить в верхний отель? Я так и думал. Что вы натворили?

— Я ввязался в одну финансовую аферу. Деньги я достал, но потом все рухнуло.

— Чем вам это грозит?

— Не знаю… Эта операция была незаконной.

И Кейн рассказал суть дела. Выслушав его, Трэверс сказал:

— Если заплатить, все это еще можно замять.

— У меня нет денег, я все отдал отцу.

— Деньги я вам дам.

— Я не хочу, чтобы вы за меня платили, — упрямо сказал Кейн.

— А я не хочу, чтобы вас посадили, и на сей раз вы поступите по-моему, — отрезал Трэверс. — Если б я знал, во что вы впутаетесь из-за тех четырех тысяч, я бы сам вам их дал. Кстати, вы у меня их так и не попросили. Если говорить откровенно, ваш отец мне безразличен, однако теперь речь идет уже не о нем, а о вас. Связь восстановлена, и вы сегодня же переговорите с Трентоном. Ехать вы сейчас не в состоянии, вам надо отлежаться. Это и к лучшему, возможно, ему удастся уладить это дело до нашего возвращения. — Трэверс поднялся и уже стоя спросил: — Кейн, я давно хотел у вас узнать: чего ради вы так рисковали, стремясь спасти своего отца от банкротства? Ведь как-то вы обмолвились, что отношения у вас более чем прохладные.

— Сэр Холдернесс никогда не позволил бы своей дочери выйти замуж за сына банкрота, — застенчиво ответил Кейн. Трэверс улыбнулся.

— Вот оно что! Мне следовало самому догадаться, я же знаю Холдернесса.

Возвращение в Англию отодвинулось на более долгий срок, чем предполагалось: у Кейна поднялась температура, и он две недели пролежал в постели и еще неделю провел в своем номере, не выходя на улицу. Эти дни Трэверс катался сначала один, а затем вместе с красавицей-итальянкой, которая однажды утром предложила составить ему компанию. В свободное время он вовсю гонял на лыжах Джека. Тот вначале старался под любым предлогом улизнуть, но потом вошел во вкус и даже стал кататься по пологому склону позади отеля. Супружеская пара вновь заняла последнее место, и Нокс торжественно сказал:

— Молодой человек, вы делаете успехи. Если так пойдет и дальше, скоро вы будете кататься столь же хорошо, как и я в ваши годы.

Трэверс счел этот комплимент весьма сомнительным, но Джек был польщен.

При нем Трэверс больше ни словом не упоминал о связанных с диадемой событиях и предупредил о том же Кейна. Самого Джека его тайна волновала очень сильно, и порой он даже жалел о своем признании: мысль о том, что об этом узнает кто-то еще кроме Трэверса, повергала его в отчаяние.

Глава XV

Как только Трэверс со своими спутниками вернулся в Англию, к нему приехал адвокат Трентон. Начало разговора между ним, Кейном и Трэверсом протекало весьма бурно. Дело секретаря сэра Гордона изрядно потрепало Трентону нервы, и он отвел душу, ругая его и клянясь впредь ни за что не браться за подобные поручения. Когда Трэверс попытался вмешаться, адвокат заявил, что, вместо того чтобы защищать Кейна, он лучше бы подумал о себе.

— Мной вы тоже недовольны? — иронически осведомился Трэверс. — Я ведь сдал диадему в банк. Что еще я, по-вашему, должен сделать?

Адвокат негодующе воззрился на него, дав временную передышку предыдущей жертве, и тоном судьи, изобличающего преступника, изрек:

— Завещание. Где ваше завещание, сэр?

Трэверс призывно посмотрел на Кейна, но тот еще не оправился от доставшегося на его долю, поэтому Трэверс безнадежно вздохнул и приготовился самостоятельно отражать атаку. Трентон был прекрасным адвокатом, но когда клиенты пренебрегали его советами и вели себя, с его точки зрения, недопустимо, это приводило его в ярость.

Наконец он выпустил пары и деловито сообщил об итогах: благодаря его усилиям и деньгам Трэверса Кейну уже не грозили никакие неприятности.

Разбирая полученную за время его отсутствия корреспонденцию, Трэверс обнаружил письмо от Алисы.

«Сэр Трэверс, я должна извиниться перед вами за свой внезапный отъезд и объяснить, почему я так поступила.

Полгода назад я познакомилась с неким Арманом Брюа. Он часто бывал у меня, и я даже дала ему ключ от квартиры. Однажды он пришел чем-то сильно озабоченный и предупредил, что завтра уезжает за границу месяца на два, а то и больше. В тот вечер он никуда не хотел идти, и мы решили поужинать дома. Арман сказал, что хочет пирожных, и попросил меня сходить в кондитерскую напротив; сам он жаловался на боль в колене, говорил, что накануне поскользнулся и сильно ушибся. Через два дня после его отъезда я стала наводить порядок в квартире. Квартиру мне сдала женщина, которая переехала в пригород к сестре. Переезжая, она сложила ненужные ей старые вещи в большую кладовку и показала мне ее: кладовка была завалена всяким хламом, в том числе коробками из-под шляп и обуви. Как-то Арман открыл ту дверь, и я сказала ему, что там валяется всякое старье и я этой кладовкой не пользуюсь.