Венец безбрачия - [51]

В лаз мужчина нырнул первым, я, выждав несколько секунд, — за ним.

Ещё несколько тёмных коридоров и поворотов, и мы упёрлись в тяжёлую дверь. Замок здесь если и был, то сейчас не работал. Менгерель с усилием налёг на огромную створку полтора на три метра размером, упёршись ногой в стену рядом, и дверь нехотя подалась, с тихим мерзким скрежетом открывая щель, достаточную, чтобы протиснуться внутрь.

За дверью начинался узкий коридор, стены которого были если не белыми, то, по крайней мере, очень светлыми. Откуда‑то издалека доносился тихий монотонной неразборчивый гул, и мне вдруг стало непередаваемо жутко. Как будто впереди нас ждало нечто безусловно враждебное, смертоносное, противное самому понятию "жизни". Оно вызывало инстинктивный бесконтрольный страх, настолько глубоко сидящий внутри подсознания, как будто он являлся его первоосновой.

Не знаю, почувствовал моё состояние демон, или так совпало, но он вдруг выпустил мой локоть, вместо чего крепко перехватил ладонь и выдвинулся вперёд, тихо шепнув мне "почти пришли". Правда, сейчас это заявление совершенно меня не утешило. Очень хотелось попроситься обратно.

Ещё несколько поворотов, какая‑то узкая неприметная дверь в стене очередного коридора, и мы оказались… в первой увиденной мной в этом мире комнате. И я опять с ностальгией и тоской вспомнила совсем недавно проклинаемые тоннели, потому что сейчас ощущение глубинного ужаса только усилилось.

Хотя на первый взгляд ничего зловещего здесь не было. Явно операторское помещение; вдоль боковых стен какие‑то тёмные громадины со стульями перед ними, — видимо, пульты, — по обе стороны от двери — небольшие шкафы. Странный и совершенно неуместный здесь дрожащий свет проникал через окно, занимавшее почти всю противоположную от входа стену, отражался от светлого потолка и ронял блики на занимающий центр помещения пустой овальный стол. Почти всё окно было покрыто сеткой трещин, как будто снаружи в него ударилось что‑то большое и очень сильное. Я машинально крепче вцепилась в руку демона, судорожно сглотнув, а тот вдруг погладил пальцами мою ладонь. Кажется, тоже — машинально. Но этот жест действительно приободрил.

Мужчина уверенно потянул меня к окну, и я разглядела сбоку от него невысокую узкую дверь, перекошенную и — тоже вогнутую внутрь. Кажется, именно за этой дверью находился источник треплющего мне нервы гула.

— Посмотри, что там, — тихо велел демон, безошибочно подводя меня к дальнему от двери и наименее пострадавшему краю стекла, ставя перед собой. Подошла я на отчего‑то подгибающихся ногах, и замерла. Картина открывалась… впечатляющая.

Границы огромной рукотворной пещеры терялись где‑то в темноте. Отчётливо была видна только часть пола непосредственно перед обзорным окном и низ противоположной стены. Кажется, стены, пол и потолок при строительстве были на совесть укреплены, поэтому они, частично потрескавшиеся и местами зияющие провалами, выдержали и не дали пещере сложиться. Местами из под слоя чего‑то тёмного проглядывал их изначальный цвет, очень похожий на цвет отделки ближайших коридоров.

Следы взрыва, — может быть, не такого уж и сильного, — были отчётливо видны, и эпицентр его располагался строго посередине, прямо перед нами. Широкая пологая воронка была частично заполнена водой, а в её центре возвышались покосившиеся останки непонятной конструкции, напоминающие сейчас отбитое донышко стакана. Тёмные зубцы хищно топорщились, с одной стороны смятые внушительным куском скалы, явно рухнувшим сверху, вокруг из воды торчали ещё какие‑то обломки. С потолка в воронку тонкой струйкой текла вода, и шелест разбивающихся капель причудливо вплетался в общий гул, царящий в пещере.

Главным источником звуков были какие‑то живые существа, я не могла отсюда точно их разглядеть. Числом в несколько сотен, они сидели вокруг воронки, образуя концентрические окружности, и, кажется, заунывно пели хором, и именно этот монотонный звук, искажаемый сводами зала, вяз в ушах и заставлял меня нервно ёжиться.

Единственным, но достаточно ярким источником света был внушительный костёр, пляшущий в центре "донышка стакана". Вокруг огня металась какая‑то одинокая фигура, и её изломанная тень, искривляясь и паясничая, кружила следом, порой, кажется, не поспевая за движениями, будто была отдельным независимым существом. Больше всего происходящее напоминало какой‑то племенной обряд с шаманскими плясками, и я позволила себе растерянно хмыкнуть при виде этих первобытных танцев.

А потом я, наконец, сообразила, что это за воронка и на руинах чего пляшет незнакомое существо, и почувствовала предательскую слабость в коленях, неуверенно опёрлась ладонями о стекло за неимением другой опоры. Правда, демон тут же осторожно перехватил мои запястья и аккуратно отодвинул от покрытой трещинами поверхности.

— Не трогай, порежешься. Вообще лучше ничего не трогай, — очень тихо проговорил он.

— Мать моя женщина! — наконец‑то вернув себе дар речи, пробормотала я. — Это же… это то, что я думаю? Остатки реактора? Какой же там фон? И какой здесь фон? — добавила дрогнувшим голосом. По спине прокатился предательский холодок, осел мелкой дрожью в пальцах, и я нервно закусила губу.