Венец айтаны - [62]

– Увринк пишет откровенную чушь! – заметил Джастин. – Вот, вы только послушайте: «Шарриты же, могучие северные колдуны, есть сгустки тумана, берущиеся от выплавления льда горячими подземными источниками, ибо под землей таится зло». Или вот еще: «Лесные ведьмы айтаны суть ожившие деревья, пробужденные к жизни небесным дождем звездной ночи». Где он все это взял? Или вы и вправду ожившие деревья? – Он вдруг стушевался.

– Нет, Живы не деревья, – мягко улыбнулась Лесси. Юный граф всеми силами пытался не бояться ее, обращаясь к ней просто, но подчеркнуто уважительно. Лесси ценила усилия юноши. В отличие от старого графа, относившегося к ведьме с легким оттенком брезгливости, Джастин искренне старался помочь ей в ее поисках. Вот принц Арман – тот совершенно не боялся Лесси, но сидеть в библиотеке мальчишке наскучило через первые десять минут, и он убежал к циркачам. С графиней же они практически не общались, ограничиваясь взаимными кивками за завтраком. Наверное, они с ней были ровесницами, Элина даже, кажется, немного постарше, но насколько свежее и прелестнее выглядела графская дочь, дитя совсем другого мира! Графиня казалась юным прекрасным цветком, созданным для того, чтобы очаровывать всех и вся. Ее изысканные платья не шли ни в какое сравнение с тем единственным, что было у Лесси, ее золотистые волосы служанка убирала в прихотливую прическу, а свои тяжелые темные пряди юной ведьме снова приходилось заплетать в толстые косы, чтобы они не мешали при чтении. Но главное различие было в глазах, точнее, в их выражении. Зеленые лукавые глаза Элины были беззаботны и ласковы, они были готовы в любой момент одарить собеседника лучистой улыбкой. Нет, конечно, у графини, несомненно, были и свои заботы, и свои тревоги и печали, но она никогда не знала настоящего горя. Она не видела смерти, не ведала рвущего душу отчаяния, над ней не висел тяжким приговором невыполнимый долг. По сравнению с Элиной ди Гордони Лесси иногда казалась себе старухой.

Девушка вздохнула и вновь сосредоточила внимание на «Записках о магических секретах, неведомых землях и мифических существах, составленных мэтром Тромисом на основе сказаний, легенд и материалов, собранных знаменитыми путешественниками». Джастин рекомендовал ей увесистый труд мэтра Тромиса как один из самых толковых, и Лесси была склонна согласиться с графом. Во всяком случае, про Жив (Тромис именовал их айтанами) тот наврал не так уж и сильно.

«Интересны свидетельства, приводимые герцогом Аффийским, знаменитым полководцем и ученым времен принцела Толдена. В своих трудах герцог упоминает о завоевательной войне правителя Аль-Гави Сантера, в которой принимали участие ккаргиры. По свидетельству герцога, воздействие означенных ккаргиров на людей имело несколько особенностей. Во-первых, при скоплении большой массы людей (величина ее якобы должна зависеть от силы конкретного колдуна) их сила теряет свою смертоносность (ведь общеизвестно, что отдельных людей или небольшие группы ккаргирам удается уничтожать без особого труда) и ограничивается только накладыванием на врага непомерной тяжести, которая, впрочем, делает победу над солдатами противника весьма легкой. Во-вторых, ккаргиры не могут долго удерживать человека в полном подчинении, такое под силу только сильным магистрам, да и то только на относительно небольшом расстоянии. В-третьих, если находится человек, наделенный либо достаточно сильной волей, либо высокой сопротивляемостью магии, то при большом скоплении людей означенный герой может успешно противостоять слабости и убить ккаргира обычным оружием, ибо физически эти колдуны довольно слабы. Именно таким образом, по свидетельству герцога Аффийского, были побеждены ккаргиры правителя Аль-Гави Сантера».

* * *

– Госпожа Лесси! – Такое обращение Джастина одновременно смешило и удивляло ее. – Смотрите, что я нашел!

Юный граф пододвинул к ней довольно потрепанный том, озаглавленный «Легенды о мифических предметах, оружии, каменьях и прочих артефактах, собранные братом Шупином усердно и прилежно».

– Лед-камни? – спросила Лесси, устраивая книгу поудобнее. Джастин покачал головой.

– Нет, смотрите вот здесь. – Юноша встал рядом с ней, показывая место.

«Среди горцев Интулака и Зойти существуют также предания о Серебряном Опале, именуемом еще в некоторых сказаниях Камнем Жизни. Мифический сей камень обладает способностью накапливать магическую энергию, имеющую в своей основе силу жизни, но не силу смерти. Оную способность издавна использовали колдуны горского племени, отдавая Серебряному Опалу силу, которая возвращалась многократно увеличенной. Сейчас, однако, Серебряный Опал считается утерянным. По последним легендам камень погрузили на корабль для сражения с невыясненным противником, и обратно он не вернулся. Досточтимый Гавлит утверждает, будто Серебряный Опал ныне находится на одном из островов юго-западного архипелага, именуемого Куччанг, основываясь на преданиях обитателей этих диких островов. Однако достоверность этого утверждения требует всестороннего изучения и проверки».

– Вы считаете это важным, граф? – усомнилась Лесси. – Даже если такой камень действительно существует, то у нас нет шансов им воспользоваться. Во-первых, острова Куччанг очень далеко. Во-вторых, нет никаких оснований полагать, что мне удастся использовать чужую силу. В-третьих, я вообще не уверена, что в ней есть необходимость. Ну и в-четвертых, все опять же упирается во время.