Вендетта, или История одного отверженного - [19]
Переодевшись, я открыл дверь душной комнатушки и позвал старого скрягу. Он подошел, как всегда согнувшись, но затем поднял глаза и воскликнул в восхищении.
«О пресвятая Мадонна! Вы просто красавчик, красавчик! О святой Иосиф! Такой широкоплечий и сильный! Немножко, чуточку вы, конечно, староваты, но вы были очень сильным в молодости».
Полушутя, чтобы посмеяться над его замечанием о мужественности, я закатал рукав рубашки, небрежно говоря:
«Что касается силы, то небольшая ее часть все еще со мной».
Он уставился, положив желтые пальцы на мою обнаженную руку с интересом и удивлением, словно вампир, и ощупал мои мышцы с ребяческим, почти плаксивым восхищением.
«Великолепно, великолепно! Как железная, вы только посмотрите! Да вы легко убьете любого. Ах, и я был таким же сильным когда-то. Я отлично умел обращаться с мечом. Хорошим клинком я мог разрезать семикратно сложенный шелк с одного удара, да так, что ни одна нить не выскочит наружу. Да, так же легко, как масло. Вы тоже могли бы сделать это, если бы захотели. Это умение зависит от руки, от сильной руки, которая убивает одним ударом».
И он посмотрел на меня пристально своими маленькими мутными глазками, как будто стремился узнать больше о моем характере. Я резко отвернулся и привлек его внимание к одежде.
«Знаете, – сказал я беззаботно, – у вас может оказаться кое-что еще для меня полезное, хоть и недорогое. Вот еще три франка, мне нужны какие-нибудь носки и обувь, которые, надеюсь, найдутся у вас здесь».
Он исступленно сжал руки и начал изливать потоки похвалы за эту неожиданную дополнительную сумму денег, благодаря всех святых за то, что он и весь его магазин имели честь послужить столь щедрому незнакомцу. Все требуемое он сразу же отыскал. Я обулся и поднялся полностью готовый вернуться домой в любой момент, однако решил не делать этого днем. Ведь мой столь сильно изменившийся облик мог поразить жену при внезапном появлении. Женщины очень чувствительны, а моя новая внешность стала бы нервным потрясением, которое могло дурно повлиять на нее. Мне стоило дождаться заката, затем подойти к дому обходным путем, о котором я знал, и попытаться поговорить с одним из слуг. Я даже мог бы встретить своего друга Гуидо Феррари, чтобы он аккуратно сообщил Нине радостную новость о моем воскресении из мертвых, подготовив ее таким образом к моей новой внешности. И в то время как эти мысли проносились в моей голове, старый барахольщик задумчиво разглядывал меня, словно ворон, склонив голову набок.
«Вы куда-то направляетесь?» – спросил он с некой застенчивостью.
«Да, – ответил я, – направляюсь».
Он положил руку мне на рукав, удерживая его, и сверкнул злобными глазками.
«Скажите мне, я сохраню это в тайне. Вы направляетесь к женщине?»
Я смотрел вниз на него, наполовину презрительно, наполовину весело и отвечал:
«Да, я направляюсь к женщине».
И он тихо рассмеялся отвратительным смехом, который исказил его облик и затряс его тело в конвульсиях.
Я глядел на него с отвращением и, стряхнув его руку, направился к выходу. Старик быстро хромал позади меня, вытирая слезы, которые выступили на его глазах от смеха.
«Идете к женщине! – хихикал он. – Ха, ха! Вы – не первый и не последний! Идете к женщине! Это хорошо, это здорово! Идите же к ней! Вы сильны, рука у вас твердая! Идите к ней, найдите, и убейте! Да, да! Вам это будет проще простого! Идите и убейте ее!»
Он стоял на пороге своей низкой двери и тыкал в меня пальцем, его чахлая фигура и злобное лицо напоминали мне одного из карликовых демонов Генриха Гейне, которые изображались у него изливающими огонь на головы святых. Я пожелал ему хорошего дня безразличным тоном, однако не получил ответа и медленно побрел прочь. Один раз оглянувшись, я видел его все еще стоящим в дверном проеме, продолжавшим говорить и гримасничать, в то время как согнутыми пальцами он делал знаки в воздухе, как будто поймал невидимое существо и душил его. Я вышел на широкую улицу с последними словами старика, звучавшими в моих ушах: «Идите и убейте ее!»
Глава 7
Тот день тянулся бесконечно долго, и я бродил бесцельно по городу, встречая некоторые знакомые лица среди наиболее богатых жителей. Напуганные холерой они или держались группами, или оставались взаперти под защитой своих домов. Куда бы я не шел, везде виднелись ужасные последствия чумы. Почти на каждом углу мне встречалась похоронная процессия. Однажды я набрел на группу людей, которые стояли в открытых дверях дома, пытаясь засунуть тело умершего в гроб, который был слишком мал для него. Было нечто действительно ужасное в их способе обращения: когда они согнули руки и ноги, а затем втиснули плечи покойника внутрь, можно было слышать, как затрещали его кости. Я смотрел с минуту на эту зверскую процедуру и затем сказал вслух:
«Вы бы сначала убедились в том, что он точно мертв».
Гробовщик посмотрел на меня с удивлением, мрачно усмехнувшись, и торжественно произнес: «Клянусь Богом, что если бы это было не так, то я лично свернул бы его проклятую шею ради его же блага! Но холера никогда не терпит неудач, он точно мертв, взгляните сами!» И он постучал головой покойника о стенки гроба с меньшим раскаянием, чем если бы это была деревянная болванка. От этого вида меня передернуло, я повернулся и не прибавил ни слова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Увлекательный, остросюжетный роман Брэма Стокера вовлечет Вас в мир интриг и сложных взаимоотношений героев, судьба которых станет Вам не безразлична.
Граф Фабио Романи, которого все считают одной из жертв эпидемии холеры, бушевавшей в Неаполе в конце XIX века, «воскресает из мертвых»… Однако, возвратившись домой, он с ужасом понимает: там его никто не ждет… Красавица жена Нина и лучший друг Гвидо, давно состоявшие в тайной связи, планируют свадьбу и считают дни до окончания траура. Потрясенный предательством до глубины души, граф Романи бросает вызов судьбе и решает посвятить свою жизнь изощренной мести… И для начала он выдает себя за другого человека, чтобы вновь завоевать любовь Нины, дружбу Гвидо и уважение в обществе…
Непризнанный и отчаявшийся поэт Теос Олвин отправляется в далёкий монастырь в Кавказских горах к духовному наставнику Гелиобазу, чтобы вернуть своё утраченное божественное вдохновение и снискать мировую славу, но неожиданно в ход событий вмешивается Высшая сила и переворачивает всю его Судьбу… Викторианский роман о запретной любви Человека и Ангела с элементами мистики и приключений, представленный в сокращении.
В душе благовоспитанного супруга зарождаются смутные сомнения, когда его новоиспечённая жена в первую же брачную ночь предстаёт пред ним в мужском костюме и с огромной дымящейся сигарой в зубах… «Моя чудная жена!» – это сатирический памфлет Марии Корелли на тему феминизма.
Художественный рассказ о судьбе библейского Вараввы.Драма двухтысячелетней давности, повлиявшая на историю всего человечества, описанная в книге, открывает перед нами картину, разыгравшуюся в Иерусалиме, сначала как трагедию, а затем как великую радость для апостолов и всех искренне верующих людей Палестины. Повесть изложена так, будто это происходит сейчас на наших глазах, и каждый из нас является непосредственным участником тех или иных сцен. Читая эту книгу, сразу понимаешь, почему же евреи распяли Христа.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.