Вендетта для Святого - [168]

— Тут я с вами согласен, — сказал Риккасоли. — При встречах он производил на меня неважное впечатление. Надеюсь, больше мы о нем не услышим. (Пророчество его вскоре было опровергнуто. Через пару месяцев разложившийся труп Даниило Ферри был выловлен в Сене, опознан по отпечаткам пальцев, и сообщение об этом дошло до Флоренции.)

— Но события на вилле «Расенна» интересует нас с вами лишь постольку, поскольку они касаются синьора Брука. Сегодня мы можем считать, что Мило Зеччи замучила совесть и он стал источником опасности для своего хозяина. Тем большей опасности, что тот как раз завершал большое дело, свою, вероятно, последнюю и главную операцию. Чтобы избавиться от опасности, Ферри привлек своих земляков. Можете взглянуть на их документы, если хотите. Но приятного чтения не обещаю.

— Такие вещи меня не интересуют.

— Вы правы. Но как мы теперь знаем, операция должна была убить двух зайцев — если можно так выразиться — одной машиной. До сих пор, правда, неясно, как они этого добились. Полагаю, что именно об этом нам кое-что могли бы рассказать вы.

Риккасоли оценил ненавязчиво предложенную ему оливковую ветвь мира.

— Я нахожусь в сложной ситуации, синьор прокурор. Это правда, мне удалось найти информацию, объясняющую, как была раскинута преступная сеть, и, разумеется, я обязан представить свидетелей и изложить факты на суде. Но, с другой стороны, было бы просто неразумно, — и он обезоруживающе улыбнулся — представить все вам по ходу расследования, еще до начала процесса.

— Я полностью понимаю вашу деликатную ситуацию, — ответил прокурор, — и хочу вас заверить, что, если вы объясните некоторые важные обстоятельства, я сочту своей обязанностью по параграфу 391 уголовного кодекса дать приказ о прекращении дела. Так что о процессе и речи не будет.

— Вы меня успокоили, — опять улыбнулся Риккасоли. — В этом случае я изложу вам события той ночи так, как я их представляю. Вам, конечно, известно, какую роль во всей этой истории играл Диндони. С его помощью в кухне у Зеччи был установлен микрофон, так что Диндони мог информировать своих сообщников о том, что Мило Зеччи договорился о встрече с синьором Бруком, и где он договорился, и когда. Я полагаю, что, когда Мило вышел из дома часов около девяти, кто-то, вероятно, Диндони заманил его в кафе на углу. Марию они отослали, в игру она должна была вступить позже, в кафе никого не было — постарались те двое. Можете представить себе, что последовало?

— Могу, — прокурор содрогнулся. — Пожалуйста, продолжайте.

— Но они его пока еще не убили. Оглушили, связали и убрали подальше. Один остался с ним, другой угнал чью-то машину и отправился на условленное место встречи — нужно же было убедиться, что Брук там. Если бы Брук не приехал, пришлось бы от плана отказаться или, по крайней мере, его изменить.

— Но Брук явился?

— Явился и даже помнит, что мимо проезжала машина, притормозила и проехала дальше. Он подумал, что это влюбленная парочка. Но когда Брук оттуда уехал, из машины следили за ним, чтобы убедиться, что он вернулся домой. И как только он очутился дома в постели, приступили к заключительной части операции.

Риккасоли извлек бумажник и достал из него затертую вырезку из газеты, которую разгладил на столе.

— У меня к вам просьба: не спрашивайте, откуда я это взял.

Прокурор с любопытством взглянул на вырезку. Она была из сицилийской газеты десятилетней давности. Заголовок гласил: «Техника мафии. Признание мафиози Тони Перруджино раскрыло тайну смерти одного человека и осуждения другого».

«Около трех лет назад в местечке Адольфа водитель грузовика Арнольдо Терричини был осужден за убийство местного мэра Энрико Капони. Все доказательства были против него. Известно было, что он лихач, и к тому же его машину видели в том месте, где был найден труп мэра Капони. Решающие улики нашла полиция, которая обследовала передний бампер на машине Терричини и обнаружила там засохшую кровь, волосы и частицы кожи, которые, как установила экспертиза, принадлежали жертве, мэру Капони.»

— Любопытно, — заметил прокурор.

— Дальше будет еще любопытнее, — сухо ответил Риккасоли.

«Как теперь выяснилось, Капони и Терричини были жертвами продуманной и коварной мести мафии. Перруджино, который сознался — нет, он ими буквально гордился — во многих преступлениях, подтвердил, что они с приятелем, опытным автомехаником, сняли бампер с грузовика Терричини и использовали его как орудие убийства. Именно им они разбили Капони голову, а потом поставили бампер на место…»

Дочитав досюда, прокурор вернулся к началу и перечитал заметку еще раз. Потом сказал:

— Я вам обещал, что не спрошу, откуда это у вас, но позвольте мне угадать: это было найдено у одного из преступников?

— Бумажник, — Риккасоли тщательно подбирал слова, — найден в комнате на вилле «Расенна», где обитали те двое, и можно предполагать, что принадлежит он одному из них.

— Нужно так понимать, что один из них — сам Перруджино? То, что мы о нем знаем, этого не подтверждает.

— Ну, есть факт, который вообще этому не соответствует, — усмехнулся Риккасоли. — Перруджино убит десять лет назад. Полагаю, один из нашей парочки был — ну, скажем так — его поклонником. Вместо бампера, который на машине Брука несъемный, воспользовались противотуманной фарой, которую нетрудно демонтировать.