Вендетта для Святого - [159]

— Скажи, что этот засранец уделался от радости.

* * *

В квартире капитана Комбера, где он, Элизабет и Тина собрались на обычное вечернее совещание, настроение было довольно оптимистическим. Обсуждали они своего нового союзника.

— Оригинальный тип этот Риккасоли, — сказал капитан. — Похож на обычного старого болтуна.

— Это, разумеется, только внешнее впечатление. Ошибочное, если хоть половина того, что о нем говорят, — правда.

— Да, он тертый жук, — подтвердила Элизабет. — И без предрассудков. Насколько я понимаю, пытается подкупить Диндони и Марию на деньги мисс Брук.

— Я бы не называл это подкупом. Он утверждает, что подготовиться к защите может, только выяснив, что на самом деле произошло. И Диндони единственный, кто может это сказать.

Тина сказала:

— Диндони — это… Не знаю, как это перевести, — и назвала его по-итальянски.

— Лучше не переводите, — сказал капитан. — Что это за шум?

Подошел к окну. Улица побагровела от мерцающего света факелов, которые несли демонстранты. Зарево ширилось со стороны Палаццо Веккио.

— Как бы они не сожгли весь город, — заметила Элизабет.

* * *

То же самое сказала мисс Плант сэру Джеральду Уэйлу. Она едва успела укрыться в здании консульства, ища спасения.

— Ничего не понимаю! Ведь результаты выборов объявят только завтра!

— Зато сегодня могут праздновать все — ожидать всегда лучше, чем знать.

— Я лично ожидаю пожара, — заявила мисс Плант. — Увидите, добром это не кончится. В такую сухую погоду все вспыхивает, как порох. А поднимется ветер — и полгорода как не бывало.

— Не думаю, что это возможно.

— О наводнении тоже никто не думал.

* * *

Мэр сидел в своем кабинете у распахнутого окна. Изучив сообщение о ходе выборов, он почувствовал близость победы. А это сулило еще большее влияние и большую ответственность. И возможности тоже.

Мэр выглянул в окно. Из толпы его узнали и замахали руками. Мэр ответил тем же.

* * *

Весь этот шум долетал до тюрьмы «Мурата», как эхо отдаленного прибоя. Брук не обращал на него никакого внимания. Он уже начал понимать, что основное достоинство тюремной жизни — возможность отключиться от событий, происходящих снаружи.

Перестала его занимать и главная проблема, о которой он должен был бы думать днем и ночью, — исход его процесса. Были дела и поважнее. Что будет на обед? Когда можно будет выкупаться? Могут ли его поместить в камеру с другими заключенными? Надеялся, что нет. Его вполне удовлетворяло собственное общество и удовольствие, доставляемое книгами.

Под рукой у него лежал «Потерянный рай». Взяв книгу, он снова погрузился в чтение.

* * *

К полуночи вся Флоренция была озарена огнями, хотя пламя всеобщего пожара, которого боялась мисс Плант, ей не угрожало. Тем более необъяснимо, что фермер Пьетро Агостини, обходивший напоследок свое хозяйство, лежавшее в пяти километрах от города, вдруг увидел, что большой стог сена охвачен пламенем.

— Вызови пожарных! — закричал он подбежавшей жене.

— Зачем? — спросила та. — Пусть горит, застраховано же.

— Да чтобы не перекинулось куда еще. — Он подошел к стогу и принюхался.

— Как думаешь, что случилось? — спросила жена. — Может, кто бросил окурок? Я говорила…

— Пахнет бензином, — сказал Агостини. — Подойди ближе. Он прикрывал лицо рукой от палящего жара. Жена, остановившись рядом, тоже почувствовала едкий запах.

Ее вопль и глухое ругательство мужа прозвучали одновременно. Пылающий ком соломы свалился со стога, открыв человеческую ногу, торчавшую из самой середины пожара. Агостини метнулся вперед, понял, что ничего нельзя сделать, и, ругаясь, отскочил.

И теперь, когда разгоревшееся пламя осветило все вокруг, он уже ясно увидел, что ступня торчавшей ноги обута в старый ботинок на толстой ортопедической подошве.

Часть третья Колеса закрутились

1. Полковник Дориа

— Должен сказать, что нашим надеждам нанесен тяжелый удар, — печально сказал доктор Риккасоли. — Имея в распоряжении признания Диндони, хотя и не добровольные, можно было всерьез рассчитывать на победу. Но теперь, когда мы его лишились, не хотелось бы убеждать вас, что все в порядке.

— А это действительно был Диндони? — спросил капитан.

Беседа проходила у него на квартире. Элизабет была не в настроении. Тина — заплакана.

— Я говорил с фермером. Прежде чем им удалось справиться с огнем — а это произошло рано утром на другой день, — от тела остался уже только пепел, это правда. Но три факта неоспоримы. Во-первых, Диндони исчез бесследно. Во-вторых, анализ строения тела показал деформированные кости. И в-третьих, прежде чем все охватил огонь, фермер ясно видел коричневый шнурованный ботинок с ортопедической подошвой, какой носил Диндони.

— Полагаю, что нам не стоит обманывать себя, — сказала Элизабет. — Диндони мертв.

— Согласен, — подтвердил капитан. — Но если мы проиграли битву, это не значит, что проиграли войну. Что с Марией?

— Когда Мария вернулась в кафе и обнаружила, что Диндони почему-то ушел, — кстати, до сих пор неизвестно почему, — у у нее хватило ума сразу позвонить мне. Я пригласил ее к нам. Она была на грани истерики, но моя жена сумела ее успокоить. На следующее утро я укрыл ее в безопасном месте.