Вендетта. День первый - [11]

Максим что-то продолжал говорить, но Настя его не слышала. Веки девушки закрылись, и она, пробормотав, что ей очень хочется спать, в самом деле погрузилась в сон.

* * *

Молодой человек, увидев, что Настя отключилась, приподнял двумя пальцами ее веки, затем измерил на запястье пульс и даже дал девушке пару пощечин – никакой реакции. Настя крепко спала, погрузившись в медикаментозный сон, усиленный шампанским.

– Прекрасно, – произнес Максим и надел джинсы.

Он накрыл Настю пледом и осмотрелся по сторонам. Итак, все прошло именно так, как и планировал отец, – девчонка попыталась соблазнить его, не подозревая, что в действительности он сам соблазнил ее. Как будто он не понимал, что затевает Анастасия! Ему ли не ведать, чего хочет женщина – в данной области у Максима Остоженского был более чем приличный опыт.

Молодой человек прошел в холл, взял чемоданчик, с которым пришел к Насте, и отправился в кабинет Всеволода Петровича.

Большое везение, что прокурор с женой отбыли в Ленинград. Конечно, было бы еще лучше, если б они захватили с собой дочку и квартира осталась бы пустой, однако Настя осталась в Болотовске. Впрочем, возможно, это даже удобнее, ведь квартира прокурора подключена к системе милицейской сигнализации, и проникнуть в нее, когда все уехали, весьма сложно. А так потребовалось явиться в гости к девчонке, втрескавшейся в него по уши, накачать ее шампанским, а затем под видом средства от похмелья подсунуть быстродействующее снотворное. Настя продрыхнет не меньше семи-восьми часов, то есть до утра следующего дня. А к тому времени он, разумеется, справится с той задачей, что была поставлена перед ним отцом.

О том, что Глеб Романович является руководителем преступного сообщества, в народе именуемого мафией, Максим знал уже несколько лет: он был весьма сообразительным малым, и отцу было сложно утаить от сына правду. Да полковник, собственно, и не пытался утаивать: смерть супруги ожесточила Глеба Романовича и в то же время чрезвычайно сблизила отца и сына. Максим давно понял, что отец стремится к власти, ради которой готов идти против закона.

Молодой человек знал, что сейчас торопиться у него нет причин: девчонка спит, ее родители находятся в Ленинграде и ему никто не помешает. Он раскрыл чемоданчик, извлек из него странные штуковины, оказавшиеся подслушивающими устройствами, разместил в каждой комнате по два приборчика. Отцу требовалось знать обо всем, что происходит в квартире прокурора, – о чем Лагодин говорит, что намеревается делать. На рабочем месте, в прокуратуре, имелись надежные осведомители, но требовалось взять под контроль и личную сферу Всеволода Петровича.

Максим обшарил письменный стол прокурора, а затем наткнулся на большой сейф, вмонтированный в стену. Наверняка там Лагодин хранит важные документы. Молодой человек взял трубку телефона, набрал хорошо известный номер и сказал:

– Можешь подниматься, она дрыхнет.

Минуту спустя в квартире появился и сам полковник Остоженский. Взглянув на мирно посапывавшую Настю, он похлопал сына по плечу:

– Я горжусь тобой, Максимка. Ну что же, девица спит как сурок, а мы займемся сейфом ее папаши.

Ключ от сейфа обнаружился в одном из ящиков стола. Остоженский, открыв сейф, вытащил несколько папок и принялся их внимательно изучать.

– Папа, по-моему, Лагодин опасен, – заметил Максим. – А что, если приструнить его...

– Взяток он не берет. Слишком, видите ли, принципиальный. А по моему мнению – феноменально туп, – промолвил Остоженский. – Значит, остается только один-единственный выход. Однако еще рано, слишком рано. За Лагодиным стоит Москва, а тягаться силами с Москвой мы пока что не можем.

– Но если Лагодин приведет в исполнение свой план широкомасштабных арестов... – протянул Максим, на что полковник, вытаскивая миниатюрный фотоаппарат, ответил:

– Ну, так быстро у него не случится, ведь прокурор должен получить разрешение на проведение столь крупной операции с самого верха. А я постараюсь сделать так, чтобы этот процесс затянулся.

* * *

Два с половиной часа спустя, сделав фотографии всех нужных документов, Остоженский-старший удалился из квартиры. Максим же остался. Когда Настя открыла глаза, чувствуя странную слабость во всем теле, то первым, кого девушка увидела, был Максим, сидевший в кресле напротив.

– Доброе утро, малышка, – сказал он приветливо.

Настя подскочила с дивана и в удивлении спросила:

– Я так долго проспала? Но как такое могло произойти? И почему ты меня не разбудил?

– Ты была так очаровательна во сне, что я не рискнул прерывать твой покой, – ответил Максим. – Поэтому мне не оставалось ничего другого, как любоваться на тебя, Настя!

Девушка обвела комнату взглядом и увидела, что остатки еды со стола исчезли, везде царил идеальный порядок. Ей сделалось стыдно – она пригласила под надуманным предлогом к себе Максима, а затем просто отключилась. Сама виновата, нечего было хлестать шампанское!

– Нам было очень хорошо прошлым вечером, – заметил Максим. Он приблизился к девушке и поцеловал ее. – Но сейчас мне, увы, пора.

– Мы ведь еще увидимся? – спросила с замирающим сердцем Настя, и молодой человек заверил ее: