Венчание с бесприданницей - [70]
Вот наконец и мшистые столбики ворот, от которых широкая, посыпанная песком дорожка ведёт к усадьбе. У самых ступеней, ведущих в дом, среди опавших листьев, важно расхаживали куры. На столбике ворот сидел большой петух. Пренебрежительно посмотрев на подкатившую бричку, он кококнул, повернулся к приехавшим спиной и свалился в засохшую крапиву.
Выпрыгнув из брички, Закатов вдруг вспомнил, что не дал знать в имение о своём приезде, упав как снег на голову. И не успел он подумать об этом, как увидел растрёпанную голову и вытаращенные глаза веснушчатой девки, глядевшей на него из зарослей одичалой сирени.
– Охти, матушки… Барин! – громким испуганным шёпотом сказала она. И с истошным, заставившим Закатова вздрогнуть воплем кинулась к дому:
– Барин приехали! Феоктиста, дядька Кузьма, Федька, Анфиска, Авдеич, барин приехали-и-и! Чтоб мне провалиться, бари-и-и-ин!!!
В доме захлопали ставни и окна, послышались панические крики – и, когда Никита подошёл к рассохшимся ступенькам крыльца, ему навстречу вывалила бестолковая, оборванная, взбудораженная толпа дворовых. При виде барина они переглянулись – и удивительно слаженно бухнулись на колени, взвыв:
– Батюшки, слава господу премилостивому, отец наш родной приехал!
– Тьфу… С ума вы сошли, что ли? – севшим от растерянности голосом спросил Никита, останавливаясь перед ними. – Дядька Кузьма, это ты? Ну-ка вставай немедля, что это ты разлёгся… Феоктиста! Жива?! Ну, слава богу! Да поднимись ты наконец, что ты ревёшь? Что вы тут умудрились натворить? Авдеич, да встанешь ты или нет?!
Какое там… Ещё добрых четверть часа ему пришлось слушать вой, рыдания и причитания, сопровождаемые поклонами в землю и распластыванием по подмёрзшей грязи. Рыжая девка пыталась даже чмокнуть Никите запылённый сапог, и бедному барину пришлось вспрыгнуть от неё на ступеньку крыльца. Старуху кухарку Феоктисту, которую он помнил с младенчества, Закатов едва сумел поднять на ноги, и то лишь на миг: стоило ему отойти, как бабка бодро повалилась в исходное положение и завыла с новой силой. Старики дворовые не голосили, но стояли на коленях с таким непоколебимым, угрюмым упорством, что Никита и упрашивать не решился. В конце концов он вздохнул, сел на ступеньку крыльца и достал портсигар, надеясь, что всё это безобразие как-нибудь успокоится само. И действительно: первой опомнилась всё та же Феоктиста:
– Господи! Царица небесная! Барин с дороги, умучившись, оголодавши, а вы тут!.. А ну встали, паршивки! А ну в дом! А ну живо у меня, подлянки! Батюшка, Никита Владимирыч, спаситель наш, не извольте волноваться, сейчас и обедик какой ни есть состряпаем, и отдохнуть вам постелим… Фенька, Анфиска, Глашка!!! Третьего дня ещё велено было пуховики высушить, а вы?!
В голосе старой кухарки затрубили такие фельдмаршальские нотки, что Закатов невольно улыбнулся:
– Феоктиста, успокойся ради бога. Я не голоден и не устал. Прикажите лучше накормить лошадей и… Ну вот, всё снова, да что же это такое?!
Конец его слов потонул в трубных рыданиях: старуха содрогалась от слёз, приникнув к его руке. И, подняв глаза, Никита увидел, что дядька Кузьма и едва держащийся на ногах, седой как лунь кучер Авдеич плачут тоже: не вытирая глаз, не всхлипывая, не вставая с колен. В сердце ледяной змейкой пополз страх: «Господи, что же тут творилось, отчего они так напуганы?»
Наконец всех мало-помалу удалось привести в чувство, и развернулась бешеная деятельность. Встрёпанные девки бегали из дома в сад и из сада в дом с пуховиками, подушками, половиками: на заднем дворе пыль поднялась столбом. Вокруг птичника с истерическим кудахтаньем носились преследуемые мальчишками куры: их отлавливали к барскому столу. На кухне яростно стучали ножи и чадила печь. Все комнаты стояли открытыми настежь. Дядька Кузьма, беспрерывно кланяясь и вытирая пальцами глаза, провёл Никиту в дом.
– Извольте в кабинетец пройти, Никита Владимирыч, потому в нём ещё хоть малость прибрано… Не извольте волноваться, сейчас бабы в минут вам чистоту наведут! Все перины выхлопают, полы перемоют – как в царском тереме станет! Царица небесная, и как же мы вас ждали-то… как денёчки считали… Дошли до бога молитвы наши!
Никита почти не слушал бормотания старика, шагая по пыльной анфиладе комнат, которые казались ему маленькими, словно клетушки для кур. Таким же крошечным выглядел и отцовский кабинет, который в детстве казался Никите огромным, страшным, похожим на святилище. Здесь мало что изменилось: те же пыльные шкафы с тусклыми треснувшими стекольцами, тот же стол красного дерева с потёртым сукном, те же старинные, позеленевшие от времени канделябры, в которых ещё стояли оплывшие свечи, те же расходные книги и турецкая сабля на стене… На стене висел портрет матери – юной, прекрасной, в розовом бальном платье, но его едва видно было за слоем паутины и пыли. Никита вспомнил вдруг, как в детстве ему всё время хотелось забраться с ногами на отцовский стол и внимательно рассмотреть этот портрет – но об этом и думать было нельзя. Даже сам вход в кабинет был ему запрещён. Сердце вдруг болезненно сжалось при воспоминании о безрадостных детских годах, и Закатову ещё сильней, чем прежде, захотелось выйти из затхлых комнат на свежий ядрёный воздух и уехать отсюда.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Вся привычная жизнь Эли рушится с того самого момента, когда она очнулась в овраге, девушка не помнит ничего из своего прошлого. Киллеры-неудачники бросили бездыханное тело за городом, понадеявшись на то, что ее съедят собаки. Но не тут-то было, она оказалась достаточно живучей. Отчаянно пытаясь вспомнить и собирая по крупицам картинки, которые иногда всплывают в ее еще не до конца отбитой голове, Эля понимает, что она врач и работает в больнице, пытаясь восстановить по памяти место своей работы, садится на автобус до города и в пути встречает Тимура, от одного взгляда на мужчину кружится голова и хочется затаить дыхание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сэм Старретт – лейтенант Шестнадцатого отряда ВМС – является главным подозреваемым в убийстве своей жены и похищении дочери. Расследует дело бывшая любовница Сэма Алисса Локке – агент ФБР, очаровательная, сексуальная женщина. Алисса, балансируя на грани любви и ненависти к Сэму, одновременно старается выполнить служебный долг и задержать предполагаемого преступника, а с другой стороны – стремится помочь ему. Тем временем личная жизнь Алиссы выходит на новый виток: ей делает предложение Макс Багат, ее давний друг и глава ФБР…«Запрет на любовь.
Роман между двумя агентами спецслужб – слыханное ли дело!У Бет Уитни и Итана Крейна сверхсложное задание, а их буквально швыряет страстью друг к другу.И чем дольше идет расследование, тем труднее очаровательной и решительной Бет поддерживать с обаятельным и сексуальным холостяком Итаном исключительно деловые отношения…
Убита прелестная молодая девушка.Полиция считает, что это дело рук маньяка-садиста, сестра же убитой уверена в другом — и готова доказать свою правоту ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.Даже если ради установления истины ей придется стать любовницей человека, которого она подозревает в причастности к преступлению. Человека, скрывающего под маской изысканного интеллектуала свое истинное лицо — лицо обольстительного, порочного демона. Однако демон — не всегда убийца…
У полицейского Конора выдались не самые удачные времена. Принять за «ночную бабочку» дочь начальника полиции — уже достаточно скверно. А выяснить, что эта соблазнительная красотка — его коллега да еще в ближайшие несколько недель будет исполнять роль жены, — еще хуже!Джессика сразу дает понять назначенному в «мужья» копу, что их отношения не перейдут определенных границ. Но легко ли это сделать? «Супруги» сходят с ума от желания, которое невозможно утолить. А неудовлетворенная страсть страшнее стихийного бедствия.