Венчание с бесприданницей - [69]
Утром он успел побывать в уездном городе у станового и получил полное подтверждение полученному письму: Веневицкая и Афанасий Бугаев убиты четырьмя крепостными, сразу после преступления ударившимися в бега. Следствие делает что может, но ни один из беглых до сих пор не пойман.
– Позвольте, но как же это – убита сразу четырьмя?.. – недоумевал Никита, вчитываясь в сухие строки протоколов. – Здесь же вот написано: «ударом топора»… Стало быть, кто-то один бил? И Бугаева тоже? К тому же там ещё были две девки… Уж они-то никак не могли!
– Осмелюсь доложить вашему благородию – очень даже могли, – важно заявил становой пристав. – Там одна, Устинья Шадрина, страшную силу имела, все деревенские подтверждают. Из-за неё весь сыр-бор и разгорелся. Амалия Казимировна, изволите видеть, её за воровство наказать пожелали да с подружкой в сарае и заперли, чтоб наутро высечь, а парни-то силинские, стало быть, женихи ихние, смертоубийство за ночь и обстряпали. Вот они-то воистину богатыри, силища у каждого – о-го-го! Папашу ихнего мы на всякий случай взяли, в остроге у нас сидит.
– Прокопа Силина?! – растерялся Закатов. – Но… за что же? Полагаете, он знал о том, что делают сыновья?
– Полагаю, что знал, – невозмутимо отозвался становой. – Хотя отпирается. Под арест, однако, пошёл спокойно, заявив, представьте, что коль в поле дожато, то ему где угодно сидеть можно. Опять же, деревенские показывают, что в то утро он с самого ранья в поле был…
– Ну, вот видите!
– Осмелюсь доложить, на их слова особенно полагаться нельзя. Изволите видеть, страда была в разгаре, мужики только о том думали, как бы дожать вовремя, где им там было за временем следить… Впрочем, отец Никодим то же самое показывал.
– Ну так зачем же вы в таком случае?!
Становой взялся пространно и путано рассуждать о необходимости правильного ведения следственного процесса, но уже на середине этой витиеватой речи Закатову стало ясно: следствие в тупике, а Силина взяли лишь затем, чтобы изобразить видимость действия. Он терпеливо дослушал филиппику судебного пристава до конца и как можно вежливее сказал:
– Алексей Ксаверьевич, не могли бы вы оказать мне услугу?
– Разумеется, разумеется… – становой сощурился, весь подавшись вперёд.
– Послушайте, так ли необходимо, чтобы Прокоп Силин высиживал в вашем остроге? Я его знаю всю жизнь, это мужик умный, трезвый, работящий. К тому же уже в годах и с огромной семьёй. Я убеждён, что ни в какие бега он не подастся. Думаю, если бы он был в чём-то повинен, то сбежал бы вместе с сыновьями, не дожидаясь ареста, не так ли? А мне сейчас крайне будет необходим кто-то на место покойницы, а найти хорошего управляющего не так-то просто… Нельзя ли что-то сделать, чтобы его выпустили? Я со своей стороны буду весьма благодарен… Ну вот, взгляните сами на этот протокол, здесь же чёрным по белому написано…
Становой с большим интересом склонился над измятыми листами давно ему знакомого протокола, между которыми чуть заметным серым уголком уже торчала ассигнация. Деньги исчезли из бумаг так стремительно, что Никита подивился мастерству, с которым это изъятие было проделано.
– Что ж… Для меня будет удовольствием удовлетворить вашу просьбу, – прогудел становой, с преувеличенным вниманием роясь в бумагах. – Думаю, Силина мы в самом деле на днях выпустим. А вы сейчас в Болотеево? Советую вам быть там осторожнее.
– Вот как? – Никита, уже начавший было подниматься, снова опустился на стул и недоумённо посмотрел на пристава. – Отчего же? Вы, кажется, сами упоминали, что бунта не было, что мужики работают как прежде… Это так?
– Так оно, конечно, да… Прямого бунта, поверьте, мы бы не допустили. Но всё же – поосторожнее, – туманно повторил пристав. Никита продолжал сидеть, внимательно глядя на него, и становой медленно выговорил: – Грех о покойнице худое говорить… Да и управляющей она, вероятно, была отменной… Но мужики ваши от неё довольно намучились и сейчас могут ещё находиться в некоторой… Как бы это выразиться… нервной ажитации.
Закатову с трудом удалось не рассмеяться, представив себе болотеевских мужиков «в нервной ажитации», но тревожный червячок всё же зашевелился под сердцем. Никита не стал более расспрашивать станового и, распростившись с ним, вышел к своей бричке, ожидавшей у крыльца.
Что же, чёрт возьми, происходило все эти годы в их богом забытом Болотееве? С какой стати мужикам находиться в волнении и каким образом им удалось «намучиться» от Веневицкой? Закатов ничего не понимал, и от этого ему ещё меньше хотелось ехать в имение. Но поворачивать назад было, разумеется, глупо, и он, усевшись в бричку, твёрдым голосом велел ямщику трогать.
Впереди показались пять развесистых лип, растущих при повороте дороги на Болотеево. По сторонам замелькали знакомые избы. Они показались Закатову до странности обветшавшими и поникшими, готовыми, казалось, рухнуть при первом же дуновении осеннего ветра. Заборов почти вовсе не было; те, которые имелись, стояли вкривь и вкось. С дороги, уступая путь бричке, шарахнулась какая-то баба; Закатов успел заметить лишь исхудалое лицо её и запавшие, полные ужаса глаза. Этот взгляд настолько изумил его, что он выглянул из брички и обернулся. Баба, согнувшись в низком поклоне, стояла у обочины, и Никите почему-то стало страшно.
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Вся привычная жизнь Эли рушится с того самого момента, когда она очнулась в овраге, девушка не помнит ничего из своего прошлого. Киллеры-неудачники бросили бездыханное тело за городом, понадеявшись на то, что ее съедят собаки. Но не тут-то было, она оказалась достаточно живучей. Отчаянно пытаясь вспомнить и собирая по крупицам картинки, которые иногда всплывают в ее еще не до конца отбитой голове, Эля понимает, что она врач и работает в больнице, пытаясь восстановить по памяти место своей работы, садится на автобус до города и в пути встречает Тимура, от одного взгляда на мужчину кружится голова и хочется затаить дыхание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сэм Старретт – лейтенант Шестнадцатого отряда ВМС – является главным подозреваемым в убийстве своей жены и похищении дочери. Расследует дело бывшая любовница Сэма Алисса Локке – агент ФБР, очаровательная, сексуальная женщина. Алисса, балансируя на грани любви и ненависти к Сэму, одновременно старается выполнить служебный долг и задержать предполагаемого преступника, а с другой стороны – стремится помочь ему. Тем временем личная жизнь Алиссы выходит на новый виток: ей делает предложение Макс Багат, ее давний друг и глава ФБР…«Запрет на любовь.
Роман между двумя агентами спецслужб – слыханное ли дело!У Бет Уитни и Итана Крейна сверхсложное задание, а их буквально швыряет страстью друг к другу.И чем дольше идет расследование, тем труднее очаровательной и решительной Бет поддерживать с обаятельным и сексуальным холостяком Итаном исключительно деловые отношения…
Убита прелестная молодая девушка.Полиция считает, что это дело рук маньяка-садиста, сестра же убитой уверена в другом — и готова доказать свою правоту ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.Даже если ради установления истины ей придется стать любовницей человека, которого она подозревает в причастности к преступлению. Человека, скрывающего под маской изысканного интеллектуала свое истинное лицо — лицо обольстительного, порочного демона. Однако демон — не всегда убийца…
У полицейского Конора выдались не самые удачные времена. Принять за «ночную бабочку» дочь начальника полиции — уже достаточно скверно. А выяснить, что эта соблазнительная красотка — его коллега да еще в ближайшие несколько недель будет исполнять роль жены, — еще хуже!Джессика сразу дает понять назначенному в «мужья» копу, что их отношения не перейдут определенных границ. Но легко ли это сделать? «Супруги» сходят с ума от желания, которое невозможно утолить. А неудовлетворенная страсть страшнее стихийного бедствия.