Венчание с бесприданницей - [30]
– …и эта старая свинья мне отказала! В самых, разумеется, благопристойных выражениях! Со всей их шляхетской изысканностью и с иезуитской вежливостью. «Пан оказывает нам такую честь… Мы с супругой всем сердцем дзенькуем… Но Зося так молода, цо не можно согласиться…» Тьфу, старый мерзавец! И всё так велеречиво и витиевато, что я битый час слушал это как последний дурак, прежде чем понял, что мне дают от ворот поворот! Ну и, разумеется, «мы всегда рады видеть вас, проше пана быть как у себя дома…» Ещё бы! Дружба офицера Варшавского полка! Всем известно расположение ко мне нового наместника, они ещё с покойным папенькой были дружны!
– И ты… продолжал у них бывать? – грустно спросила Вера.
– По совести, так, разумеется, не стоило! – с сердцем отозвался Пётр. – Но, чёрт возьми, Зося… Она… На другой день после этого идиотского сватовства она прислала мне письмо, в котором…
– Так она тоже влюблена в тебя?! – обрадовалась Вера. – Но тогда препятствий вовсе быть не может! Хватай её, вези в церковь и…
Пётр только отмахнулся. Чуть погодя мрачно выговорил:
– Верка, пойми ты, что эти Гоздинские, все до одного, завязаны в деле их «велькего будованя»! Сам старик в тридцатом году был впереди всех! Два старших сына сейчас сидят в тюрьме по заговору! В доме только и разговоров, что о великой Ржечи Посполитой, которая вот-вот подымется с колен… даже при мне не особенно стесняются! А весною и вовсе влезли в нехорошую историю! Младший сын, гимназист шестого класса, додумался запеть на весь класс «С дымом пожара», несколько человек подхватили… И на этом трогательном месте как раз входят инспектор и начальник гимназии! А мальчишкам по шестнадцать лет! Самые козлячьи годы, ума нет, а гонору и фанфаронства – в квадратном измерении! Этот Збышек чуть не в лицо инспектору кричит: «Ещё Польска не згинела!» – и геройски выскакивает в окно! Слава богу ещё, что весна и всего второй этаж! Ну, разумеется, страшный скандал, расследование, мальчишку арестовывают, держат в карцере, допытываются о каком-то заговоре… Тот, разумеется, пыжится, строит из себя Костюшко на допросе и стоит насмерть, утверждая, что никогда не сдавал товарищей по борьбе царским сатрапам… Ну что ты, Сашка, улыбаешься? Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно… Ну и, конечно, в тот же день родители Годзинские у меня на квартире! Маман рыдает и укладывается в обморок, папаша чуть не в ногах у меня валяется: «Пан великодушен, пан спасёт нашего Збышека от каторги, пан упросит господина наместника!» А пан никогда в жизни не бывал в таком дурацком положении! Как будто у меня есть хоть капля влияния на нашего непробиваемого князя Горчакова!
– Удалось спасти?.. – тихо спросил Михаил.
– Каким-то чудом – да. И то не столько я, сколько губернаторша постаралась, у неё с мадам Годзинской давняя институтская дружба. Разумеется, из гимназии всю эту компанию исключили с волчьим билетом, под домашний арест, дом – под полицейский надзор… Но хотя бы каторгой не кончилось, а могло бы!
– И даже после этого за тебя Зосю не отдали?
– «После этого»… – саркастически усмехнулся Пётр. – После этого её чуть не выдали силком за какого-то местного графчика – тоже вечно вертелся в доме, ручки дамам чмокал… Слава богу, Зося проявила гонор: объявила, что или за меня, или с моста в реку! Папаша попытался было изобразить удар – не оказало воздействия. Пригрозил проклятием – пообещала уйти в монашки!
– Браво… – пробормотала Вера. – Барышня неглупа. И, кажется, любит тебя. Почему бы тебе её попросту не похитить? Доедете до первой церкви, обвенчаетесь и…
– Верка, ничего ты не смыслишь в варшавской политике, – горько улыбнулся Пётр. – Мне, доверенному лицу князя Горчакова, похитить польскую барышню из известнейшей в Варшаве семьи? Да ты вообразить не можешь, какой поднимется тогда вой! «Польских девушек силой хватают царские слуги!» Там ведь в самом деле сейчас стоит лишь уголёк бросить – и вся Польша вспыхнет! Им же только повод дай! И сама Зося на такое не пойдёт. Она, несмотря ни на что, католичка, «веру отцов предать не можно…» и всякое такое. Там ещё и ксёндзы в доме трутся с утра до ночи, сбивают её с толку… Не знаю, право, во что всё это выльется.
Вера вздохнула, незаметно перекрестилась. Александр только покачал головой.
– И всё же дыма без огня быть не может! – тихо, но упрямо сказал Михаил. – Спору нет, этот гимназист поступил глупо… Но ведь он такой же патриот своей страны, как мы с вами! Если бы Россия мучилась под чужой пятой, если бы у нас давили всё родное, всё близкое сердцу…
– Задавишь у них, пожалуй! Раньше медведь сдохнет! – с сердцем отозвался Пётр. И замолчал надолго, отвернувшись к окну.
Михаил хотел было сказать что-то ещё, но старший брат прервал его решительным жестом:
– Вот что, брат Михайло, прекращай свои пылкие речи. Петя прав: ты судишь о том, чего не знаешь. Понимаю: у вашего брата студента сейчас в ходу писульки господина Герцена… Но ведь и тот, сидя в покое за границей, видит только то, что хочет видеть! Вольно ему было писать о свободе наций и требовать с пеной у рта всеобщего подъёма, тихонько стоя в сторонке! А как насмотрелся в Париже восемь лет назад, на что способна эта самая чернь, когда дорывается до власти, – так и пыла враз поубавилось! И не смотри на меня такими глазами, мне эту пафосную писанину доводится читать не меньше твоего! Все они там, за границей, готовы спасать Польшу от России, не вылезая из своих мяконьких европейских постелей! Пушкин, помнится, их замечательно аттестовал: «Вы грозны на словах – попробуйте на деле!» Не пробуют отчего-то! Статейки пописывать, разумеется, безопасней и спокойней! А мы с Петькой давали присягу государю императору! И волю его выполнять станем, не задумываясь и не рассуждая, как подобает русским солдатам!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Роман Ирины Карпинос «Путешествие дилетантки» – о метаморфозах любви и времени. Первая часть «Из логова змиева» – трагифарсовая любовная история на фоне распада Союза и постсоветской действительности. Вторая часть «Соло на киноленте» – гротескное повествование о том, как в наше время снимается кино, об авантюрных похождениях съемочной группы. Третья часть «Гастролерка» – о трагикомических ситуациях в жизни главной героини романа Саши Анчаровой, гастролирующей с концертами по Америке. Читателю предоставляется возможность поразмышлять, погрустить, посмеяться до слез и сквозь слезы.
Але с детства снятся яркие и необычные сны, в которых она раскрывает самые запутанные преступления. Повседневная же жизнь протекает довольно скучно. Девушка даже не подозревает, что скоро ей предстоит встреча с самым настоящим призраком, стерегущим фамильные драгоценности княжеской семьи. Сама того не желая, Аля примеряет на себя роль сыщика, расследуя два загадочных убийства с разницей в двадцать лет. Как поможет ей в этом прекрасный белый ангел, и кто станет для нового Шерлока Холмса вторым Доктором Ватсоном?
«Преодоление» — тематическое продолжение романа «Женька, или Безумнейший круиз». Несмотря на некоторую зависимость текста — книга является отдельным произведением и читается как вполне самостоятельное. Герои романа, покинув Петербург, отправляются на рыболовецкие промыслы под Архангельск, чтобы заработать на новую жизнь в райском уголке Испании. Трудности бытия и бесконечные криминальные разборки сильно усложняют воплощение их фантазий. Однако вера в друг друга и неугасающая страсть помогают им преодолеть ужасы конца девяностых…
Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
Старый смертельно больной миллиардер Дэн Харт инвестирует свое состояние в исследования в области трансплантации человеческого мозга в тело донора. Он решает стать первым на ком будет проведена эта операция. Донором становится молодой русский байкер. Понимая, что данное открытие бесценно и старик может стать самым богатым человеком в мире. К Харту в компаньоны напрашивается криминально известный богач Ричард Броуди, чьи деловые партнеры не раз погибали при загадочных обстоятельствах. Харт отказывается от сотрудничества с Броуди.
Доведенный до отчаяния бывший менеджер закусочной Евгений Лычкин вступает в «Клуб победителей», где любой неудачник с помощью специальной машины стирания болезненных переживаний и записи чужих историй успеха может превратиться в победителя. Жизнь Лычкина налаживается, пока он не обнаруживает, что его квартира продана, а жена и дочь, которых стерли из памяти, исчезли. Главному герою предстоит длинный путь принятия себя и осознания собственных ошибок.