Венценосные супруги - [113]

Осень 1870 г. и последующая зима казались бесконечными императору, разлученному с Евгенией, которая уехала в Англию. Начатая 19 сентября 1870 г. осада прусской армией Парижа все тянулась, каждый день вражеская артиллерия бомбила жителей столицы, которым из-за недостатка продовольствия приходилось питаться мясом собак, кошек и крыс. Наполеону принесли удручающую весть: 27 октября в Меце Базен позорно капитулировал с армией, которая была в прекрасном состоянии. Ни одно из войск, собранных в провинции, не сумело подойти к столице. Еще один признак французского поражения: 18 января 1871 г. в зеркальной галерее Версаля родилась новая немецкая империя. 28 января временное правительство Республики, находившееся в Париже, было вынуждено попросить о перемирии, которое положило конец военным действиям. 30 числа Париж капитулировал. Палата, избранная и собравшаяся в Бордо, назначила 16 февраля Тьера главой исполнительной власти и 1 марта проголосовала за низложение Наполеона III и его династии.

У Вильгельма I больше не оставалось причин держать пленника, побежденного при Седане. 19 марта Наполеон получил свободу и уехал в эту самую Англию, гостей из которой он так часто принимал. Он воссоединился с женой и сыном, и все втроем устроились в небольшом загородном особняке в Кенте, носившем название Кэмден-Плейс и стоявшем в центре деревни Числхерст, что в тридцати километрах от Лондона. Семья с нетерпением ждала новостей из Франции, но немногие из них приносили радость: изгнанникам стало, среди прочего, известно о смерти их старого друга Проспера Мериме, о кровавых событиях Коммуны, о подписании 10 мая Франкфуртского мира, когда от Франции отрезали Эльзас-Мозель. Конечно, несколько верных людей приезжали проведать низложенных правителей; бывали у Наполеона и Евгении и знатные гости, например, королева Виктория, как всегда восхищавшаяся красотой Евгении, которая, как она признавала, немного побледнела и увяла. Здоровье Наполеона, казалось, пошло на лад и позволяло ему тратить чернила и бумагу на самые разные темы. Вынужденный отъезд, среди прочего, дал возможность вновь ставшей гармоничной чете заняться образованием наследного принца. А тем временем, несмотря на короткую и яркую ремиссию, камень в мочевом пузыре опять жестоко терзал Наполеона. Французские и английские медики, приглашенные к постели больного, заключили, что необходима операция, которую до настоящего момента удавалось откладывать. Две операции закончились неудачно. Третьей попытки осуществить не удалось, состояние императора резко пошло на спад. Утром 9 января 1873 г. Наполеон скончался.

Евгения пережила мужа почти на полвека. Она ушла из жизни 11 июля 1920 г. в своем имении Фарнборо в Гемпшире, пережив Первую мировую войну, когда в ноябре 1918 г. она стала свидетельницей реванша за Седан. Ей было 94 года. Это долгожительство, помноженное на свойственное ей чувство собственного достоинства и горечь, оттого что она потеряла сына, носившего английскую форму — в 1879 г. его застрелил зулус[239] — сделали ее идейной вдохновительницей бонапартизма и помогли избежать сурового приговора истории.

Политика, заменившая любовь

Евгения талантливо руководила Двором в Тюильри, великолепно играла роль императрицы, постоянно исполняя необходимые представительские функции. Когда она принимала гостей в Париже или сама наносила визиты, ее ценили, ей восхищались, ее уважали. Она дала империи наследника. Она сделала много хорошего для тех, кого обидела судьба. Выполняя эти многочисленные и благородные обязанности, она непринужденно освоила манеры жены главы государства. Но в отличие от предшественниц, Евгения не считала, что политикой должен заниматься один монарх. Наполеон III наделил ее властью и, действуя в установленных им рамках, Евгения пользовалась ею.

Мнимое легкомыслие императрицы, казавшееся неисправимым, не помешало ей войти в политику. Ничто не обязывало Наполеона III отводить жене постоянное место в государственной верхушке. Подобных прецедентов в его роду не было: сорока годами ранее Наполеон I не доверил Марие Луизе — равнодушной к политическим вопросам — «полурегентство», когда ему было необходимо уехать в Германию в марте 1813 г., а затем в январе 1814 г. Но в конце катастрофической кампании во Франции регентский совет не сумел организовать сопротивление, и безвольную и безучастную Марию Луизу отправили в Блуа. Ни на острове Эльба, ни во время «Ста дней»[240] она не ездила к мужу, которого попыталась забыть в объятиях графа де Нейпперга.

Для Наполеона III Евгения была незаменима. Он признавал ее ум и здравомыслие, хвалил то, как она ими пользовалась, и, хотя иногда ругал за неуместную импульсивность, она пользовалась его доверием. Власть императрице не полагалась. Она доставалась ей не только оттого, что император был убежден в талантах жены. Причина тому иная. Император, как мы уже говорили, был неверным мужем. Его «маленькие развлечения» стоили ему нескольких неприятных семейных сцен и становились причиной регулярных отлучек императрицы, напоминавших бегство и временами сопровождавшихся угрозой развода. Стремление сохранить брак, не отказываясь от альковных удовольствий, подтолкнуло императора к тому, чтобы поделиться с женщиной, с которой он больше не делил ложе, полномочиями, сначала протокольными, а затем политическими. Угадав, как жена жаждала власти, Наполеон дал ее Евгении взамен любви. Обманутая супруга нашла утешение в исполнении новой роли. Хроническая болезнь Наполеона III, состарившая его преждевременно, довершила остальное.