Вена. Роман с городом - [2]
Я видел прелестные оперетты — искрометный, чисто венский жанр — в прекрасном театре дворца Шёнбрунн и на больших сценах, видел восхитительные мюзиклы, ничем не уступающие постановкам Лондона или Бродвея; на открытом рынке Нашмаркт, протянувшемся параллельно с линией метро, сталкивался с людьми из самых разных уголков земли. Здешние зеленые деревянные лавчонки притягивают к себе гурманов со всего города. У каждой лавки — своя специализация, и, помню, я долго стоял разинув рот перед витриной, в которой красовалось не меньше ста видов уксуса. Еще здесь есть блошиный рынок, куда со всей Европы свозят всякий забавный китч. Задрав голову, я пытался сосчитать количество украшений на Доме с медальонами и на Майоликовом доме — двух шедеврах архитектуры 1900-x. В кафе «Централь» и в красном зале роскошного ресторана «Захер», куда считается особым шиком ходить на поздний, после театра, ужин, я лакомился изумительным wiener schnitzel — телячьим шницелем в мелкой панировке. Разумеется, я не забыл посидеть на вытертой бархатной банкетке в кафе «Гавелка», основанном в 1939 году. Его владелица фрау Гавелка до последнего дня жизни лично следила за тем, чтобы посетители — цвет артистической Вены — остались довольны обслуживанием. В кафе «Ландтман», где обычно собираются театральные деятели и интеллигенция, меня заверили, что я могу давать их адрес всем своим корреспондентам и мне непременно передадут всю пришедшую на мое имя почту. Под мерный стук лошадиных копыт — на ушах у обеих лошадок были надеты цветные колпачки — я беседовал с добродушным и по-крестьянски лукавым кучером фиакра; все они традиционно носят шляпу-котелок. Я восхищался Карл-Маркс-Хофом — одним из самых величественных архитектурных ансамблей «красной Вены», в 1920–30-е годы возведенным социалистами в качестве муниципального жилья. В парке Пратер я катался на колесе обозрения, и мне казалось, что я вот-вот увижу зловещую фигуру Орсона Уэллса из «Третьего человека» — в ушах у меня настойчиво звучала музыкальная тема из фильма, как будто ее автор, композитор Антон Карас, сидел со своей цитрой рядом со мной.
В легендарном театре Ан дер Вин я аплодировал Руджеро Раймонди, певшем партию Дон Жуана; в Опере слушал «Кармен» в постановке Франко Дзеффирелли — оркестром дирижировал Лорин Маазель, которого публика, поначалу настроенная более чем прохладно, провожала овациями. Для меня это стало еще одним из проявлений настоящего венского духа — смеси доброго юмора и язвительной насмешки, критичности восприятия и уважения к подлинному мастерству. Я провел немало часов в Техническом музее, расположенном напротив дворца Шёнбрунн, и даже сидел в салон-вагоне Сисси, которая полагала, что путешествует инкогнито, хотя к поезду был прицеплен фургон для коров и коз, чтобы императрица могла пить свежее молоко! В самом Шёнбрунне посетителя не покидает ощущение живого прикосновения к прошлому. Меня особенно тронул скромный экспонат, напоминающий об одном важнейшем эпизоде австрийской истории — отречение Карла I, написанное и ноября 1918 года простым карандашом, что дало некоему политику повод заявить: «Теперь Австрия — это республика без республиканцев». В этом умении кратко и точно выразить мысль я вижу еще одно проявление того самого венского духа.
Однажды зимой я проехал через весь город на старом трамвае. В руке у меня был стаканчик целительного глинтвейна — горячего вина с корицей и апельсиновой цедрой; в вагон сели уличные музыканты с аккордеоном, и звуки польки Штрауса перекрывали лязганье колесных пар по железным рельсам. На Кертнерштрассе я обошел все букинистические магазинчики — только здесь можно найти старые газеты и томики мемуаров, ставшие библиографической редкостью.
Я восхищался грацией липицианских лошадей в Зимнем манеже, где императрица Мария Терезия когда-то лично приветствовала мастера верховой езды за безупречное исполнение самых сложных фигур. С тех пор наездники всегда выступают в коричневых с белым камзолах и треуголках с золотым кантом. Я обошел все музеи и выставочные галереи; в частности, в 2004 году присутствовал на открытии Дворца Лихтенштейнов, где собрана поистине бесценная коллекция произведений искусства. В доме, где жил Фрейд — чемоданы, трость и шляпы доктора вернулись из Лондона на родину, — я убедился, что черная кованая решетка перед его квартирой заперта так же надежно, как наше подсознание. Между тем основатель психоанализа утверждал, что сумел подобрать к нему ключи. С 1989 года посетители могут даже присесть на железный диван, хотя он, конечно, далеко не так удобен, как легендарная кушетка, на которой пациенты Зигмунда, в том числе принцесса Мари Бонапарт, делились с ним своими сокровенными мыслями… Между парком Кайзергартен и барочным фасадом галереи Альбертина я с изумлением обнаружил эскалатор, над которым нависает кровля в виде гигантского самолетного крыла. Поистине, в Вене искусство подстерегает тебя повсюду, и его разнообразию нет предела.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В новом бестселлере «Темза» Питер Акройд приглашает читателя в путешествие по берегам знаменитой реки. Акройд рассказывает, какой ее видели художники, поэты, писатели и музыканты прошлого. Он проходит путь от истоков Темзы до того таинственного места, где она встречается с открытым морем. Это история реки от доисторических времен до настоящего времени. История ее призраков и тайн, ее мостов и набережных. «Темзу» Акройда отличают те же качества, что и книгу «Лондон»: эрудиция, остроумие, тонкие наблюдения. Питер Акройд обладает удивительным даром – находить никем незамеченные детали и писать о них с интонацией волшебника.
Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». В самом деле, действие почти всех романов писателя происходит в Стамбуле, городе загадочном и прекрасном, пережившем высочайший расцвет и печальные сумерки упадка. Однако если в других произведениях город искусно прячется позади событий, являя себя в качестве подходящей декорации, то в своей книге «Стамбул.