Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - [7]

Восточнее Среднерусской возвышенности мягко и постепенно вздымается к востоку Приволжская возвышенность, круто обрываясь к руслу Волги цепью небольших гор. Местность здесь изобилует оврагами, балками и речными долинами. В лесостепной части этого региона господствуют серые оподзоленные почвы, хотя встречаются и выщелоченные черноземы. На севере – обыкновенные и малогумусовые (южные) черноземы. Ближе к Волгограду встречаются светло-каштановые слабосолонцеватые почвы.

В Заволжье, к северу от реки Большой Черемшан распространены главным образом деградированные и выщелоченные черноземы. Западнее преобладают глинистые и суглинистые черноземы, перемежаясь с песчаными подзолистыми почвами. В южной части простираются обыкновенные черноземы, а южнее реки Самары – “южные” и среднегумусовые черноземы. В так называемом Высоком Заволжье, точнее, его северной части расположены массивы серых лесных почв и оподзоленных черноземов, на юге – обыкновенные черноземы.

Донские степи с мощными богатыми гумусом черноземами на юге Русской равнины имеют своеобразный остров бывшей лесостепи – Донецкий кряж. Основные почвы здесь – среднегумусовые черноземы, а на приподнятых местах – темно-серые лесные суглинки и деградированные черноземы, не говоря уже о тучных выщелоченных черноземах.

В зоне Предкавказья богатейшие карбонатные черноземы с мощнейшим гумусом (140–150 мм) характерны для Кубано-Приазовской низменности. Правда, на юге ее расстилаются выщелоченные черноземы, а по долине р. Кубань встречаются и лугово-болотные почвы. Есть здесь и болотно-солончаковые почвы.

Расположенная восточнее Ставропольская возвышенность в своей равнинной части, а также на западе и северо-западе имеет также богатые карбонатные черноземы. В центре возвышенности они перемежаются и с малогумусовыми черноземами. Разумеется, здесь тоже есть солонцеватые черноземы, а на северо-востоке – темнокаштановые, каштановые и солонцеватые почвы. На юго-западе края встречаются выщелоченные черноземы.

Думается, что даже краткое знакомство с особенностями климатических и почвенных условий Европейской части должно содействовать реальному восприятию того факта, что в исторических судьбах и Древнерусского государства, и Северо-Восточной Руси, и Руси Московской, не говоря уже о Российской империи, наш климат и наши почвы сыграли далеко не позитивную роль. История народов России, населяющих Русскую равнину, – это многовековая борьба за выживание.

Поскольку в круг проблем данной работы входят вопросы исследования производительных сил и уровня развития материального производства в основной сфере деятельности великорусов – земледелии и скотоводстве, то вполне естественно, что начинать ее целесообразнее, кратко ознакомившись с характером земледельческого производства в XIV–XV веках, точнее, с типом тех систем земледелия, которые практически помогали выживанию русского населения в этих краях Земли.

В отечественной историографии вопрос о системе земледелия в сельском хозяйстве был весьма не прост. Здесь больше, чем где бы то ни было, вопрос об уровне развития агрикультуры имел немалую остроту и решался едва ли не однозначно в пользу раннего появления парового трехполья.

Так, в частности, Б.Д. Греков признаком существования трехпольного севооборота считал наличие озимых и яровых культур и находил возможным говорить о “трехпольной системе уже в XI–XII вв.”[35] А в то же время А. Гейштор считал, что в Западной Европе трехполье стало постоянной системой лишь в XII–XIV вв.[36] Между тем ряд ученых полагал, что для фиксации наличия трехпольного севооборота необходимы не только сведения о наличии озими и яри, но и применении удобрений, а стало быть, постоянстве полей. Больше того, некоторые исследователи считают не менее важным признаком трехпольного севооборота при паровой системе земледелия равенство размеров полей, что действительно имеет серьезные основания[37]. Правда, российские (советские) историки для фиксации факта существования парового трехполья удовлетворялись весьма малым: указанием на наличие третьих полей и паренины[38]. В итоге факты бытования парового трехполья отнесены были не только к XV, но и к XIV столетию. Само собой разумеется, что появлению парового трехполья предшествовала целая череда различных способов земледелия в виде подсеки, перелога, пестрополья и двуполья.

Что же касается Руси XIV–XV вв., то здесь проблема происхождения парового трехполья представлена позицией А.Л. Шапиро. Опираясь на материалы, собранные А.Д. Горским, этот исследователь подчеркнул, что “третье поле” – не обязательно пар. Поле могло считаться по традиции “третьим” десятки лет наряду с тем, что два других назывались “пашенными”. Причем третье поле часто – особое землевладение. “В хозяйственном отношении, – пишет ученый, – третье поле ничем не выделялось; как и два других, оно периодически оставлялось под пар, как и два других, оно последовательно засевалось озимыми и яровыми культурами”[39]. Общий вывод А.А. Шапиро сводится к тому, что факты свидетельствуют о кристаллизации системы трехполья на основе сравнительно позднего “присоединения третьего поля к двум другим полям”