Великолепный век. Тайная жизнь восточного гарема - [46]

Особенно приятными были водные путешествия на каиках, которые описал Т. Готье:

«Вся эта конструкция из навощенного или лакированного бука, иногда с тонким золотым ободком, отличается невероятным изяществом и тщательностью отделки. Каиджи сидят на маленьких поперечных скамейках, покрытых овечьей шкурой, чтобы не скользить, и каждый орудует парой весел с утолщением у рукояти, упираясь ногами в деревянную перекладину.

Пассажиры размещаются на дне лодки, у самой кормы, чтобы нос приподнимался над водой, – это облегчает скольжение.

Каиджи – здоровенные молодцы, арнауты обладают геркулесовой силой и в большинстве своем – мужественной красотой. Под ветром и солнцем кожа их приобретает цвет меди, что усиливает их сходство с медными скульптурами.

…На Сладких водах Азии, неподвижно сидя под деревом или прислонясь к фонтану, будто задремавший мечтатель, я видел не один прелестный профиль, едва затуманенный газовым покровом, не одну грудь, белоснежную, как паросский мрамор, мягко выступающую под складками приоткрывшегося фередже, пока евнух, обманутый моим рассеянным и сонным видом, прохаживался неподалеку или глядел на идущие по Босфору пароходы.

…Продавцы воды, шербетов, винограда и вишни сновали от одной группы к другой.

…Чуть поодаль всадники на прекрасных конях занимались джигитовкой – несомненно, в честь невидимой красавицы. Чистокровные скакуны из Неджда, Хиджаза и Курдистана в сверкавших драгоценными каменьями чепраках горделиво потряхивали длинными шелковистыми гривами, чувствуя, что ими любуются, а когда какой-нибудь всадник поворачивался спиной, из окошка одной из талик выглядывала прелестная головка».

О том, как отдыхали женщины в обычных домах, А. Крутье пишет: «За внешним миром женщины могут наблюдать, сами оставаясь невидимыми, с балконов, также закрытых решетками. Для прогулок на свежем воздухе женщины пользуются двором, террасой на крыше дома и садом, что также входит в границы гарема. Излюбленным местом для женщин были террасы на крышах домов, откуда можно наблюдать за плывущими кораблями, где легче дышится в жаркий полдень и где хорошо закусывать на открытом воздухе. Эти террасы позволяли женщинам незамеченными переходить из одного дома в другой».

Такие террасы и сегодня существуют в восточных домах.

Приемы в гаремах

Такие события были редки, но запоминались надолго. К ним тщательно готовились, потому что приемы в гаремах были своего рода смотрами достижений сераля и его фавориток: великолепие нарядов, ослепительный блеск драгоценностей, изменения в иерархии – все замечалось и служило поводом для бесконечных обсуждений и многозначительных выводов.

К тому же по традиции дамы на приемах обменивались дорогими подарками. Подарки попроще получали также евнухи и слуги.

Мелек-Ханум описала и свой визит к принцессе Египта: «Взяв с собою мою дочку Аише, двух невольниц и евнуха, и в сопровождении лиц, посланных за мной принцессой, я отправилась в Яффу, а оттуда поехала морем в Александрию, где нашла экипажи и слуг, высланных ко мне навстречу ее светлостью. Кареты были обиты внутри красным бархатом и вместо окон с обеих сторон имели тонкие переплеты, пропускавшие воздух. Я тотчас же доехала к принцессе в ее дворец, находившейся вблизи Нила, посреди великолепного сада, наружная архитектура дворца имела почти европейский вид. Мозаики, покрывавшие полы апартаментов, были замечательно хороши.

Выйдя из кареты на одном из дворов дворца, я вошла в широкое фойе с великолепной лестницей, ведшей в верхние покои. По обе стороны этой лестницы стояли в ряд невольницы, одетые в блестящие шелковые платья, с ценными ожерельями на шее, серьгами в ушах и браслетами на руках. Чтобы оказать мне особый почет, меня, когда я подымалась наверх, вели под руки несколько невольниц, другие же, а также и евнухи, несли шлейф моего широкого плаща (ферадж), застегнутого спереди и имевшего еще обширные рукава и пелерину. На верху лестницы меня встретила казначейша принцессы, ввела в большую залу, где, посадив меня на диван, просила отдохнуть, прежде чем представиться принцессе.

Спустя некоторое время, казначейша пришла сказать, что ее светлость ждет меня. Войдя в ее покои, я увидела ее сидящей на великолепном диване и спокойно курящей кальян. При моем входе она привстала и, твердой поступью приблизившись ко мне, сказала мне приветствие.

Принцесса была среднего роста и довольно смугла; лицо ее носило отпечаток энергии и страстности, что не всегда бывает вместе; глаза ее были проницательны и смелы и выражали ум. Я, по обычаю, простерлась перед ней на полу; она грациозно наклонилась в ответ на мой поклон и пригласила меня движением руки сесть на диван против нее.

В комнате находились разные старухи, которые развлекали принцессу, рассказывая ей сказки. Как скоро я села, мне подали кальян, и я принялась курить. Принцесса вступила со мной в разговор, начав расхваливать меня и передавать все, что она слышала лестного обо мне. После этого мы говорили о различных предметах, и Назли-Ханум выказала много ума и большое знание в делах Востока. Во время нашего разговора, нам подали шербет с различными благовониями, а потом кофе. Спустя часа полтора, я простилась с принцессой и удалилась в отведенные для меня покои. Подобно всем комнатам дворца, и мои комнаты были великолепно убраны: вышитые бархатные диваны, подушки и занавесы были повсюду. Когда наступил час обеда, Назли-Ханум обедала со мной вдвоем. Стол был накрыт шитой шелковой скатертью и уставлен множеством серебряных блюд редкой работы, а также и ложки были разукрашены драгоценными каменьями.