Великолепные Эмберсоны - [73]

— Я тоже думаю над этим, — сказала Фанни. — Он уверен, что в первый же год производство принесет двадцать пять процентов, потом прибыль еще вырастет, а мне в банке начисляют всего четыре. Люди целые состояния на всякой всячине для машин делают, будто… — Она замолчала. — Ну, я сказала ему, что хорошенько подумаю.

— Может, и нам быть партнерами и миллионерами. — Эмберсон опять рассмеялся. — Полагаю, надо посоветоваться с Юджином.

— Правильно, — сказала Фанни. — Он наверняка знает, сколько денег это может принести.

Но Юджин посоветовал "притормозить": по его словам, электрические лампы для автомобилей "обязательно завоюют рынок, но не сейчас, сегодня для этого слишком много трудностей". В принципе, он скорее не одобрил затею, но его друзей уже "лихорадило" не меньше, чем старика Фрэнка Бронсона, потому что тот успел сводить их в мастерскую и дать полюбоваться новой лампой. Они пылали энтузиазмом и, спросив мнение Юджина, ринулись спорить с ним, утверждая, что собственными глазами видели, что упомянутые трудности преодолены.

— Совершенно! — кричала Фанни. — И раз она работала в мастерской, с чего бы ей погаснуть где-то еще?

Юджин не спешил соглашаться, но под давлением отступил, допустив, что, "может, и не погаснет", и, добровольно выходя из этого набирающего обороты состязания в красноречии, повторил, что лучше много в дело не вкладывать.

Джордж Эмберсон не пропустил предупреждения мимо ушей, хотя Майор опять его "профинансировал" и он внес свою долю.

— Ты сильно не рискуй, Фанни, — сказал он. — Я не сомневаюсь, это вполне надежное вложение и у нас есть все шансы разбогатеть, но всё равно оставь себе достаточно денег, чтобы было на что жить, если что-то пойдет не так.

Фанни его обманула. Если "что-то пойдет не так", что само по себе невероятно, ей хватит денег на житье, объявила она и возбужденно засмеялась, так как впервые после смерти Уилбура наслаждалась жизнью. Подобно многим обеспеченным женщинам, не понимающим, откуда берутся деньги, она была готова нырнуть с головой в безрассудные траты.

Эмберсон, пусть и не так горячо, разделял ее воодушевление, и зимой, когда была создана их компания и он принес домой именные акции, они вернулись к разговору о возможностях, начатому в тот первый раз, когда они беседовали о новой лампе.

— Ну, кажется, мы партнеры. — Он засмеялся. — Продолжим в том же духе и станем миллионерами, до того как вернутся Изабель с юным Джорджем.

— Когда вернутся! — печальным эхом откликнулась она, вторя незримому лейтмотиву писем Изабель, которая не переставала планировать, как повеселятся она, Фанни, Майор, Джордж и "брат Джордж", когда они с сыном приедут домой. — Боюсь, вернутся они и ничего вокруг не узнают. Если вообще вернутся!

Следующим летом Эмберсон тоже собрался и присоединился к сестре и племяннику в Париже, где они временно обосновались.

— Изабель рвется домой, — серьезным тоном сообщил он Фанни, вернувшись в октябре. — Давно рвется, и ей действительно нужно приехать, пока она в состоянии перенести путешествие. — Он добавил мрачных подробностей и оставил испуганную и подавленную Фанни одну, уехав с прибывшей на машине Люси ужинать в только что отстроенном Юджином особняке.

Большое кирпичное здание в георгианском стиле, поставленное в пяти милях к северу от Эмберсон-эдишн на расстоянии четырех акров от ближайшего соседа, ничуть не напоминало бело-голубой домик, и Эмберсон печально рассмеялся, когда они проехали каменную колоннаду, ведущую во двор, и покатили по гравийной дороге к особняку.

— Надо же, Люси, как история не устает повторять себя, — сказал он. — Как город выстраивает что-то и сам же давит это… когда-то мой отец заметил, что всё это давит на его бедное старое сердце. Так похоже: тот же Эмберсон-Хаус, только теперь в георгианском, а не в невообразимом романском стиле, но всё равно старый, добрый Эмберсон-Хаус, построенный моим отцом задолго до твоего рождения. С той лишь разницей, что теперь его выстроил твой отец. Но в целом то же самое.

Люси не совсем поняла, что он хотел сказать, но по-дружески рассмеялась и, взяв его под руку, повела по просторным комнатам со стенами цвета слоновой кости, мерцающими в полумраке портьерами, голыми полами и редкими предметами мебели, свидетельствующими, что Люси не жалеет денег для своей "коллекции".

— Боже мой! — воскликнул Эмберсон. — Ты идешь всё дальше и дальше! Фанни рассказывала, какой замечательный бал вы дали на новоселье, а ты была его настоящей королевой, но мягче ты не стала. Отец Фреда Кинни жаловался, ты столько раз отказывала его сыну, что теперь Фред помолвлен с Джейни Шэрон, лишь бы доказать, что его кто-то любит, несмотря на его шевелюру. Да, материальный мир не стоит на месте, а ваш дом показывает, куда он движется, и всё имеет новую цену! Даже дорогущие огромные стекла, великолепием которых мы так гордились в Эмберсон-Хаусе, и те ушли в прошлое, вместе со всеми тяжеловесными золотыми и багровыми вещами. Любопытно! У нас те же стекла, сквозь которые теперь виден только дым да старый дом Джонсонов, где сейчас живет и сдает комнаты приказчик, а замечательный вид у вас здесь, сквозь небольшие стеклышки в резном переплете. Да и дыма тут гораздо меньше.