Великолепные Эмберсоны - [42]

Джордж не отличался особыми академическими достижениями или успехами в общественной работе; он относился к этим сферам со снисходительной терпимостью, ведь "его братия в такие дела особо не вяжется", — именно так он объяснил это Люси. Чем предпочитает заниматься его компания, осталось непонятным; Джордж, как и его дружки, небрежно уклонялся от прямых ответов, после чего можно было быть уверенным лишь в том, что все они увлекались опереттой. На расспросы Люси один из них ответил вопросом, чуть пролившим свет на их предпочтения: "А вам не кажется, — сказал он, — что наслаждаться чем-то будет получше, чем делать что-то?"

Он проговорил "будет получше" как "будит паалучше", коверкая слова намеренно, прекрасно осознавая, что делает. Вечером Люси передразнила его в разговоре с Джорджем, но Джордж даже не улыбнулся: он и сам был иногда склонен играть с произношением. Эта склонность стала одним из навыков, приобретенных Джорджем за четыре года.

Он затруднился бы сказать, что еще приобрел в университете, если бы кто-нибудь вдруг спросил его об этом, не дав времени на размышления. Он научился сдавать экзамены быстрой зубрежкой, то есть трех или четырех суток ему было достаточно, чтобы нахвататься верхушек по любому предмету, будь то наука, философия, литература или лингвистика, и он мог вполне сносно ответить на шесть вопросов из десяти. Знания, необходимые для такого подвига, держались в голове до успешной сдачи экзамена, а потом испарялись из нее, не оставляя следа. Джордж, как и его "братия", не только предпочитал "наслаждаться, а не делать", но ограничил свою учебу "наслаждением", явно готовясь продолжить заниматься тем же и после получения диплома. А когда Люси робко, но настойчиво заставила его объяснить, что его приятель подразумевал под "чем-то", что звучало так красиво и высокомерно, Джордж лишь приподнял бровь, показывая, что это должно быть понятно без комментариев, но всё же снизошел: "А, так то семья и всё такое… жизнь джентльмена, полагаю".

После этого Люси несколько секунд смотрела вдаль, не говоря ни слова.

Глава 16

— Не похоже, что тете Фанни лучше, — сказал Джордж маме через несколько минут после возвращения домой. Он стоял на пороге ее спальни с полотенцем, вытираясь после поспешного умывания перед ужином, который Фанни суетливо накрывала в столовой на первом этаже. Изабель не послала телеграмму, и они застали Фанни врасплох, приехав на извозчике в одиннадцать, а Джордж тут же потребовал "приличной еды". (За четыре часа до этого он публично отчитал официанта в вагоне-ресторане, выведя того из себя.)

— Она принимает всё так близко к сердцу, — заметил он приглушенным голосом, так как одновременно с этим вытирал лицо. — Она когда-нибудь оправится? Я-то думал, тетя обрадуется, если мы отдадим ей страховку… целиком отдадим, безо всяких условий. А она выглядит как тысячелетняя старуха!

— Иногда она всё-таки больше похожа на девочку, — сказала мама.

— Но случалось ли такое после смерти отца?

— Изредка, — задумчиво сказала Изабель. — Ей станет лучше, только время пройдет.

— Времени следует поторопиться, по-моему, — выдал Джордж и вернулся к себе в комнату.

Когда они спустились, он объявил, что салат из семги, холодная говядина, сыр и пирог, выставленные на стол Фанни, не пожелавшей беспокоить прислугу, вполне приемлемы. Путешествие утомило Изабель, она не съела ни крошки, но с тихим удовольствием наблюдала за хорошим аппетитом сына и рассказывала золовке о церемонии вручения диплома. Наконец она поцеловала обоих на прощание — при этом Джорджа она поцеловала в затылок, чтобы не отрывать от еды, — и оставила тетю наедине с племянником.

— Бледность никогда не была ей к лицу, — рассеянно сказала Фанни после ухода Изабель.

— Чё говоришь, теть Фанни?

— Ничего. Кажется, мама с тобой развлекалась? Много выходили?

— Разве такое возможно? — весело спросил Джордж. — В трауре она, конечно, ничего такого не делала, просто сидела и смотрела. Да и Люси, кстати, тоже.

— Наверное, — согласилась тетя. — Как Люси добралась до дома?

Джордж удивленно посмотрел на нее.

— Тем же поездом, что и мы, конечно.

— Я не о том, — объяснила Фанни. — С вокзала. Вы ведь сначала завезли ее, а после поехали к себе?

— Нет. Она, разумеется, поехала домой с отцом.

— Понимаю. Значит, Юджин приезжал на вокзал вас встречать?

— Нас встречать? — повторил Джордж, возобновляя атаку на рыбный салат. — Такое возможно?

— Не знаю, о чем ты, — устало ответила Фанни печальным тоном, который уже вошел у нее в привычку. — Не видела его с самого отъезда твоей мамы.

— Естественно, — сказал Джордж. — Он был на Востоке.

Тут глаза Фанни широко распахнулись.

— Ты его видел?

— Естественно, мы ведь вместе возвращались домой!

— Вот как! — резко отозвалась она. — Он был с вами все эти дни?

— Нет, только в поезде и последние три дня до отъезда. Его притащил дядя Джордж.

Фанни вновь прикрыла глаза и сидела молча, пока Джордж не отодвинулся от стола и не зажег сигарету, показывая, как он доволен едой.

— Хозяйка ты хорошая, — благодушно сказал он. — Знаешь, как подать красиво и чтоб на вкус было хорошо. Вряд ли ты долго останешься одинока, если городские холостяки и вдовцы просто заметят…